Верность и соблазны
Шрифт:
– Ты действительно вернулся ко мне? – Анна задала вопрос, глядя Айвену прямо в глаза.
– Ты действительно ждала меня? – спросил он, не отводя взгляда. – Я… – Айвен помедлил, словно собираясь с мыслями. – Я бы никогда не вернулся, если бы ты… не ждала меня.
– То есть ты знал, что я так и не вышла замуж.
– Да.
Анна не удивилась, действительно не удивилась.
– И даже если бы ты была замужем, имела стайку детишек, я бы все равно вернулся к тебе. Анна, прошло десять лет, но в один момент я понял, что у меня ничего не осталось, кроме тебя.
Анна снова почувствовала ледяной ветерок, почти незаметно, но достаточно ощутимо пробежавший по спине. Словно стоишь над обрывом у моря и чувствуешь, как ветер порывами толкает
– Это… странно, но мне достаточно просто знать, что ты вернулся ко мне. Пока достаточно.
– А ты…
– Ждала ли я тебя? – Анна немного отстранилась от Айвена, но оставила свою руку в его руках. – Сначала я ждала Айвена МакТирнана, своего жениха. Потом я ждала лорда капитана МакТирнана, офицера и джентльмена. А потом… Потом я, наверное, просто привыкла к ожиданию. Я уже не знала, не понимала, чего жду. Это словно сон, где все как в жизни, но… Нет смысла.
– А теперь есть смысл? Или это просто очередной сон, может быть, дурной сон?
– Нет. Я как-то читала о людях, которые засыпали на много лет, их сон мало отличался от смерти, а потом, в один прекрасный день, они открывали глаза, а мир вокруг них изменился до неузнаваемости. Вот так и со мной. Вчера, когда я прочитала твое имя на карточке и не узнала почерк, я поняла, что мир изменился необратимо. И, может быть, непоправимо.
– Я не…
– Подожди, я должна закончить. Я не хочу сейчас слушать никаких объяснений твоего многолетнего молчания и отсутствия. Тот Айвен МакТирнан, которого я знала десять лет назад, так бы не поступил. Из писем я немного знаю лорда капитана МакТирнана, но я была уверена, что он никогда не вернется с войны, потому что он… только там мог существовать. Тот человек, что прислал мне визитку, а потом явился по моему приглашению на ужин, – я его не знаю. Но… Ты – Айвен МакТирнан.
– Я не понимаю. – Айвен снова побледнел, это было заметно даже сквозь загар, слова давались ему с видимым усилием, а руки, сжимавшие ладонь Анны, стали ледяными. А в глазах вместо пугающей отстраненности появилось то, что заставило ее сердце пропустить удар. Она узнала этот взгляд: растерянность и сосредоточенное желание понять, проникнуть в суть, уловить настроение Анны. Так часто бывало в те счастливые времена, когда казалось, что впереди лишь безоблачная совместная жизнь. Айвен смотрел на Анну, внимательно слушал, а потом… делал все так, что Анна чувствовала себя с ним единым целым. Тогда, много лет назад, она не задумывалась, насколько это редкое качество у мужчин – способность сопереживать, сочувствовать. И, может быть, именно эта способность, именно эта черта характера Айвена привела к тому, что война поглотила его, забрала целиком и полностью, разлучила с Анной, разлучила с… самой жизнью.
– Я сама не до конца понимаю, но я так чувствую. Я тебя не знаю, но я тебя люблю. И поэтому хочу узнать.
Эти слова так легко сорвались с ее губ. Айвен едва не позабыл, как дышать. Хотя, скорее, он чувствовал удушье от того, что голова разболелась просто адски. В левый висок словно раскаленный гвоздь забили, а затылок ломило так, что в глазах темнело. «Я тебя люблю». Только в самых сокровенных и несбыточных мечтах звучали эти слова. Но даже там они звучали в ответ на его, Айвена, признание. Жизнь всегда превосходит самые смелые мечты. Теперь он был точно уверен, что перед ним его Анна, пусть и прошло десять лет, но она по-прежнему смела, откровенна, знает, чего хочет, сделает все, чтобы получить желаемое, и… она дивно хороша. Вот только будет ли она любить его хоть сколько-нибудь, когда узнает поближе? Сможет ли он так же легко отбросить груз прожитых лет, как она отбросила в сторону сомнения и отказалась от любых объяснений? Анна Суэверн желает начать с нуля, вернуться к истокам – и начать сначала. Только готов ли он принять вызов с открытым забралом, как это сделала она? Ей-то совершенно нечего скрывать… Правду вообще говорить легко.
– Мне не надо ничего узнавать, – ответил Айвен. – Любить тебя для меня так же естественно, как и дышать.
Глава 6
Ночью
Ночью, стараясь устроиться поудобнее и уснуть, Анна поняла, что разговаривали они так, словно и не прошло десяти лет: строили планы на будущее, спорили о том, как лучше поступить в каждом случае, например куда вложить деньги. Айвена искренне удивили познания Анны в финансовых вопросах, а она лишь пожала плечами, хотя то, что он по достоинству оценил ее способности, очень ей польстило. Сам же Айвен безнадежно отстал от деловой и финансовой жизни Англии. Например, он собирался вложить значительную сумму в чайные клиперы, Анна же настаивала на том, что будущее за пароходами. Да, сейчас чайные торговые дома зарабатывают немыслимые деньги на перевозках через океаны, потому что их клиперы – самые быстрые, но пароходы, не зависящие от воли ветра, более перспективны, пусть не на чайном рынке, но в остальной торговле. Анна была не уверена, что убедила Айвена, но сама лично собиралась вложить всю прибыль от Верна, полученную в прошлом году, в пароходные линии. Посмотрим, кто окажется прав.
Сначала, когда Айвен только вошел в гостиную, он показался абсолютным незнакомцем, но чем больше они разговаривали, тем чаще Анна замечала в нем те черты, жесты и интонации, что помнила столько лет. И с каждой минутой, с каждым мгновением понимала, ощущала и осознавала, что Айвен действительно любит ее. Любит так, словно и не прошло десяти лет, любит даже сильнее, потому что… Тут Анна не совсем понимала почему, но, кажется, догадывалась. Она – это единственное, что связывает его с той уже почти позабытой и почти нереальной порой, когда все было просто и понятно и когда он был – нет, не счастлив, потому что счастливым он вполне мог быть и в прошедшие с тех пор годы, – наверное, самое подходящее слово – это невинен. Чист, молод, не обременен мрачным опытом войны, жизнью вдали от родины, вдали от любимой. Неважно, что заставило Айвена вернуться, но было абсолютно ясно, что дальнейшей жизни без Анны он не представляет.
Уже под утро Анна поняла, что надеется на будущее не меньше Айвена. Если подумать, ей всего двадцать восемь, и если судить по леди Присцилле, Анну ждет еще много лет бодрости, красоты и даже молодости. Для мужчины же в возрасте около тридцати – кстати, у Айвена скоро день рождения – жизнь только начинается. Вот взять, например, Джексома: ему уже тридцать пять, а он даже и не думает остепениться. Хотя, стоит заметить, в последние месяцы брат ведет почти благопристойную жизнь: никаких бдений у карточного стола до утра, никаких разгульных попоек – только обязательные визиты. Кажется, новые друзья на него положительно влияют, хотя Анна сначала и не думала, что эти французы во главе с Дени де Ригоном способны хоть на кого-то положительно повлиять.
Айвен покинул ее в полночь, как она ни настаивала, что опасно ехать в темноте и с плохим самочувствием. Кстати, самочувствие Айвена ничуть не улучшилось за весь вечер, хотя он и говорил, что скоро все будет в порядке, что это просто последствия морской болезни. Но Анна заметила, что ему становилось все хуже, хоть он и старался скрывать подрагивание рук и неуверенность движений. Если бы Анна собственными глазами не видела, что за весь вечер Айвен не выпил ничего, кроме нескольких бокалов чистой воды, она бы поклялась, что он просто переборщил с алкоголем. Конечно, Анна ни разу не видела Айвена хоть немного нетрезвым, но Джексом, возвращаясь домой после очередного веселого ужина, выглядел примерно так же, разве что у Айвена язык не заплетался. Хотя Анна и заметила, что иногда во время разговора Айвен прилагал определенное усилие, чтобы не потерять нить беседы. Что ж, завтра будет новый день, они договорились прогуляться верхом после завтрака…