Вернуть Боярство
Шрифт:
— Сдавайся, — мягко предложил молодой мужчина в деловом смокинге, скорее подошедшим бы для великосветского приема, а не для поле боя. — Ты проиграл, уважаемый Аристарх. Войска, поддержкой которых ты выступал, давно отступили. Наши части со всех сторон окружили это место, артиллерия и авиация нацелены сюда, не говоря уж о магах. Сдайся, Страж Империи — и мы гарантируем тебе самые почётные из возможных условий плена. Ты будешь личным гостем Кайзера, свободный в передвижениях по Потсдаму. Ты словом и делом доказал, что русские — великие воины, но сейчас тебе нет причин упорствовать дальше! После поражения твоей родины такие, как ты, ей понадобятся, что бы спасти её от окончательного уничтожения! Кайзер Вильгельм Четвёртый обещает тебе —
— Ахахахахахахха!!! — самым наглым образом заржал я. — Кайзер Вильгельм обещает... Так же, как он обещал северному казачеству, что они сохранят все свои вольности и не должны будут воевать со своей родиной?! Так же, как обещал князю Черниговскому, что он и его Род будут жить?! Твой сраный Кайзер — псина, разбрасывающаяся обещаниями, но вовсе их не держащаяся!
— Ты идёшь по самому краю, Пепел, — сощурил взгляд граф Подолякский, предатель Российской Империи, одним из первых примкнувший ко Второму Рейху в самом начале Третьей Магической Войны. — Ты Великий Страж Империи, но велик ты лишь по меркам российского захолустья! С нами — Бернард Рейнский, один из Великих Магов Рейха, и это не считая армии, окружающей тебя. Кайзер предлагает тебе более чем выгодные условия сдачи — не советую тебе отвергать их. Жизнь всего одна, даже у магов вроде тебя, так цени же её.
На некоторое время воцарилась тишина. Предатель, что предлагал мне отринуть честь, думал, что я раздумываю над его предложением. Дурак... Он не понимал, что для действительно долгоживущих моральные принципы куда дороже, чем банальщина вроде собственного выживания. Во всяком случае, для меня...
Вон там, вдалеке, дымящиеся руины Диканьки — села, в котором я в прошлом любил, прикинувшись простолюдином, выпить горилки, закусывая вкусным чёрным хлебом да ароматным салом. Помнится, там было особое кладбище, с малыми вратами в преисподнюю — и от того в деревеньке постоянно были проблемы с бесами, чертями и мертвецами. Я любил погостить там, в местах, вдохновлявших Гоголя, и в случае, если заявлялся кто-то вроде полноценного демона, что был выше пределов сил местного священника и по совместительству полноценного брата-экзорциста Русской Православной Церкви, вмешивался самолично, пусть и инкогнито. А затем слушал в местном трактире жуткие истории о нечисти и демонах, больше половины которых я упокоил самолично. Было весело, честное слово — народное воображение рисовало такие подробности, что я сам восхищался их версиям того, как та или иная тварь отправлялась обратно в ад.
Но теперь Диканьки, даже не подозревавшей, что её окрестности облюбовал в качестве своего жилища один из сильнейших магов Империи, попросту не существовало. Пётр Четвёртый, решивший, что помочь французам и англичанам в их попытках подвинуть немцев на мировой арене посредством войны жизненно необходимо нашему государству, влез в мировую бойню — и очень быстро выяснилось, что мы мировая сверхдержава лишь на бумаге. Первый, второй, третий и четвёртый Европейские фронты, открытые в войне с немцами, очень быстро сдвинулись внутрь настолько, что немалая часть Имперских земель в Европе оказалась под властью немцев. А ведь умные люди предупреждали Императора, что прежде чем лезть в мировую мясорубку стоило бы заняться реформами у себя дома...
Но это было уже ушедшим этапом. К стыду своему, я не был в числе тех, кто советовал государю не лезть в этот передел мира — инерция мышления, оставшаяся со мной со времён его отца и деда, когда мы по факту были одними из сильнейших на планете, затмили мой разум. Такова проблема долгоживущих — мы не замечают, как быстро меняется мир вокруг нас...
— Знаешь, предатель, — усмехнулся я, вспоминая всё, что мне нравилось в родной стране. Её тихие вечера, лихой, буйный народ, истово верующий в различные страшные истории, крепкое пиво и чистую, подобно слезе младенца, самогонку с салом да борщом. — Шёл бы ты в хуй. Ты, твой сраный Кайзер, Витвольд Готлибский, что готовится в глубине вашего строя к бою, и Бернард Рейнский шел бы вместе с вами... Позади — Россия, в которой десятки, сотни народов... И хуй я кому хоть пядь земли уступлю!
Мой Дар, семь цветных молний, чьё происхождение не смог объяснить даже я за все века своей жизни, вскипел в моей груди. Серые, укутанные мрачными тучами небеса раскололи раскаты надвигающейся грозы — мир, чуя мою ярость, откликался мне. Грянули залпы десятков, а то и сотен артиллерийских орудий врага, раздались разом десятки тысяч выстрелов и устремился бесчисленный рой боевых заклятий — целая фронтовая группировка войск из пяти армий разом пошла в атаку на одного человека.
Здесь были самые элитные отряды этих армий — всё же напасть разом на одного всем пяти армиям было чисто физически сложно. Но их одарённые, их маги-офицеры и сами Бернард Рейнский и Витвольд Готлибский — лучшие и сильнейшие из них решили стереть из самой реальности и одинокого мага, и скалу, на которой он стоял.
Вот только они, видимо, забыли, с кем бьются. Я не кто-то там, я — Пепел!
— Говори со мной! — взревел я, обращаясь к самому небу и вскину руки. — Ответь на мой зов, Семицветная Молния!!!
И словно само небо, содрогнувшись, ответило мне согласным рокотом. Тысячи разноцветных молний, от синей до чёрной, с рокотом раскололи сам небесный свод, падая водопадами вниз, на десятки тысяч моих врагов. Так началось одно из величайших сражений в Третьей Магической Войне...
Глава 3
– Что скажешь по поводу парня?
– поинтересовался Леонид Шуйский у старого слуги.
Антон Зарецкий, Старший Магистр и доверенный слуга главной семьи Рода Шуйских, бывший когда-то наставником Николая и Леонида по части боевой подготовки, достал из внутреннего кармана своего плаща небольшую фляжку и, отвинтив крышку, приложился к содержимому.
Могущественный боярин, глава Рода Шуйских и могущественный чародей терпеливо ждал, пока старый слуга допьёт свою прославленную в узких кругах самогонку, рецептом которой он отказывался делиться даже с родными сыновьями, аккуратно закрутит крышку и спрячет флягу обратно. Увидь подобное люди, знающие нового главу Рода, они бы изрядно изумились - даже Старейшины, вторые по положению люди в Роду, не рисковали вести себя столь дерзко перед этим человеком.
Однако этот старик мог позволить себе многие вольности, недопустимые для других. Конечно, лишь наедине - старый слуга никогда бы не позволил себе бросить даже тень на репутацию Рода или его Главы. Всё-таки всю свою сознательную жизнь он прослужил этой семье и помнил Леонида ещё маленьким мальчиком, которому он лично ставил удар и учил первым, самым базовым заклятиям...
– Парень очень хорош, - заговорил он наконец.
– Думаю, он специально валял дурака и позволял себя шпынять Володе и его своре. И лишь сегодня, поняв, что наконец освободился от твоей власти, позволил себе показать зубы. Надо сказать, я не знаю, где он научился этому, но рукопашный бой у парня на уровне. Володька даже пикнуть не успел, как проиграл. И дальше он тоже действовал весьма грамотно - вовремя давал твоему сыну тумаков, что бы тот не пришёл в себя достаточно для использования силы.
– Дядя Антон, про то как он моего Володьку шпынял я сегодня итак наслушался, - поморщился Леонид.
– Хоть ты не начинай, а? Я спрашиваю по поводу Дара - есть он у парня или нет? Ты один из лучших сенсоров страны, и я надеюсь, что хоть ты прояснишь мне этот момент.
– А ты, Лёня, с какой целью интересуешься?
– невозмутимо поинтересовался старик.
– Опасаешься, что зря его из своих когтей выпустил? И что, если он у него есть? Прикажешь мне его убить?
– Он мой племянник, если ты вдруг позабыл, - опасно похолодел голос хозяина кабинета.
– Я тебя очень люблю, дядя Антон, но грань не переходи. Мы поняли друг друга?