Вернуть изобилие
Шрифт:
— ПАЛАТА МИСС ХАННЫ СУ, — объявил затем голос из воздуха, — СУДЬБА, ПРИОСТАНОВЛЕННАЯ С ДОСТОИНСТВОМ С ПОМОЩЬЮ СНА ПРАВЕДНЫХ. ПРОСИМ СОБЛЮДАТЬ ВСЕ ОБЫЧНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ БЕЗОПАСНОСТИ И ГИГИЕНЫ И ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ ПРИЧИНЕНИЯ БЕСПОКОЙСТВА ОБЪЕКТУ ИЛИ НАРУШЕНИЯ СИСТЕМЫ ПОДДЕРЖКИ. БЛАГОДАРИМ ЗА ТО, ЧТО ВЫБРАЛИ СОН ПРАВЕДНЫХ.
Занавес поднялся с приглушенным жужжанием. Табита могла видеть, как за порогом сияет солнце.
— Луг, — сказал Могул, переступая порог.
— О, как хорошо, — сказала его сестра. Затем повернулась к Табите: — Мы не всегда получаем луг, — объяснила
Марко задержался, вытянув руку и приглашая Табиту пройти вперед:
— Как со временем? — спросил он.
— В обрез, — ответила она. Это было все, что она могла сказать в тот момент, когда вошла с затененной лестницы в палату Ханны Су и оказалась на опушке леса, ступив на мягкую зеленую траву под чистым голубым небом.
Все, на что она была сейчас способна, — это смотреть. Нигде и никогда в жизни она не видела такого количества зелени, так много солнечного света, лившегося сквозь гнувшиеся ветви. За деревьями трава простиралась дальше и дальше, уходя за горизонт. За спиной Табита слышала в лесу пение птиц.
Она не хотела оборачиваться назад.
Тэл, как всегда, улетел вперед. Табита едва могла различить его, примостившегося на ветке, — ярко-зеленые перья среди свежей зелени листьев.
Впереди что-то было, далеко на лугу.
Оно было маленьким, плававшим в паре метров над землей. Табита щурилась на солнце, и ей казалось, что этот предмет — черный и серебристый, но что это было, — она не могла распознать.
Внизу, на земле, под плавающей черной штукой, прямо над густой травой неподвижно лежал маленький кокон белого облачка. Из дальнего конца облака были видны плечи и голова желтой женщины.
Казалось, черный предмет смотрит вниз, на нее.
Несмотря на солнце, воздух вокруг был довольно холодным. Близнецы быстро шагали навстречу облаку. Марко шел рядом с Табитой. Их ноги беззвучно ступали по траве.
Очень осторожно Табита повернула голову.
Позади она увидела, как и ожидала, лес деревьев, встававших стеной. Разглядеть что-либо между ними было очень сложно, и невозможно было определить, насколько далеко простирался лес.
Табита была удовлетворена. Это был не микроклимат; это было не какое-нибудь мгновенное перемещение материи; это была просто генетическая модель окружающей среды, пусть даже и чертовски дорогая. Табита не знала, насколько она точно воспроизводила пейзаж, но выполнена она была, бесспорно, очень тщательно. Пахло влажной землей, соком растений, а где-то под всем этим пробивались антисептические миазмы ультразвука.
Марко позвал:
— Табита.
Табита снова обернулась к лугу.
— Мы достанем тебе деньги, — сказал он. — Это будет первое, что мы сделаем.
Потом он, казалось, заметил, с каким видом она оглядывает окрестности:
— Тебе нравится? Настоящее искусство. Замораживатели обходятся дешевле, зато они уж точно не так шикарны.
— Горизонт чуточку слишком близко, — отозвалась Табита.
— Да ладно тебе, — сказал Марко.
Сейчас, когда она критически осмотрела все, так оно и оказалось, но ей не хотелось препираться
— Это она?
— Это Ханна. Ханна Су. Самый сообразительный труп во всем этом мероприятии. — Марко широким жестом обвел пустой пейзаж. Ветерок играл его блестящими черными волосами.
Табита открыла было рот, чтобы спросить, что это за другая штука, плавающая над останками Ханны, но что-то остановило ее.
Она знала, что это.
«Штука» была плоской и блестяще-черной, металлической. У нее была большая голова и тельце ребенка, но не было ног. Она была до подбородка закутана в пластиковый пакет.
Существо (а оно было реальным, живым, в этом Табита не сомневалась) сидело среди воздуха на серебристом металлическом диске. Оно сидело спиной к ним. Табита могла разглядеть, что у него было некое подобие хвоста — вроде серебряного металлического, кончиком подключенного к розетке на диске.
Табита никогда не видела ни одного из них, но тут это мог быть только он.
Марко и Табита догнали Близнецов. И все вместе приблизились к облаку.
Плавающее существо обернулось при их приближении.
И посмотрело на Табиту.
Его глаза были красными, как вишни. Они светились, как хвостовые огни какого-нибудь дальнего транспорта.
Это был Херувим. Херувим так близко, что до него можно было дотронуться. Херувим на человеческой орбитальной станции. Херувим под землей!
У Табиты было такое ощущение, словно ее с головы до ног пронзила сосулька. Она замерла, стала холоднее и неподвижнее, чем Ханна Су. С того момента, когда она попала в пещеры Изобилия, она только и делала, что смотрела, но сейчас она смотрела во все глаза.
Это продолжалось целую секунду.
Табита опустила глаза. Посмотрела вниз на плавающую женщину, закутанную в облако. И, какой бы невероятной она ни казалась (хотя для Табиты было жизненно важным принять ее и выжать из нее деньги), это сейчас уже ничего не значило, в ней уже не было ничего странного или ошеломляющего — после того, как Табита увидела Дитя, Рожденное Пространством.
— Его зовут Кстаска, — сказала Саския — она, по-видимому, была здесь единственной, кому было хоть в какой-то мере интересно давать пояснения Табите. — Мы думаем, оно женского рода.
Могул посмотрел на сестру из-под опущенных век, на его тонких губах играла покровительственная улыбка:
— Полет фантазии, — сказал он, слегка растягивая слова. — Они отменили пол. — Казалось, этот факт одновременно вызывал сожаление и забавлял его.
— Я думаю, это женщина, — сказала, обращаясь к Табите, Саския и провела по воздуху тонким пальчиком. — А ты?
Табита искоса взглянула на существо и тут же отвела глаза. Оно все еще разглядывало Табиту. Это и вызывало у нее отвращение, и завораживало, она вообще не могла разобраться в своих ощущениях. Табита почувствовала, что у нее кружится голова. Возникла мысль: а, может, она все еще на вечеринке в Скиапарелли, и голова ее затуманена винными парами, пивом и прекрасным кристаллом Офира, а все, что произошло потом — замысловатая, сложная галлюцинация.