Вернуть себя
Шрифт:
К счастью, Драко все еще был способен связно мыслить, поэтому, ухватив Гарри за рукав, потянул его к двери, ведущей на лестницу, одновременно пытаясь избавиться от следов происшедшего. Пара очищающих заклятий немного исправила положение.
Затем он попросил Гарри собрать ему волосы в хвост.
Тот, вытягивая от усердия губы трубочкой, принялся колдовать над прической. Драко не мог сопротивляться желанию поцеловать его.
– Мерлин… – простонал Драко, пытаясь отстранить Гарри. – Необходимо сосредоточиться. Если папа что-нибудь заподозрит, он разгонит нас по разным комнатам!
Гарри, представив себе реакцию Северуса, испуганно кивнул. Достаточно сложно спать на отдельных кроватях; но спать в разных комнатах?!
– Как я выгляжу?
– Восхитительно, – ответил Драко совершенно серьезно.
Время, понадобившееся, чтобы добраться до подземелий, они потратили на то, чтобы настроиться на встречу с отцом. Поправив мантии и волосы, они дружно шагнули в отверстие портрета.
Ремус с книгой в руках сидел на кушетке, Северуса не было видно.
Оборотень поднял голову, когда они дружно шагнули в дверной проем, и улыбнулся. Он был рад увидеть, что Гарри крепко сжимает малфоевскую ладонь.
– Завтрак готов, – откладывая книгу, сказал Ремус и поднялся, намереваясь идти в кухню. Втянул носом воздух и оцепенел.
Гарри застыл рядом с Драко, оба покраснели: они даже не подумали о защите от обоняния оборотня. Встревоженные возможностью разоблачения, они беспокоились только о Северусе.
Глаза Ремуса сузились, он выпрямился и скрестил руки на груди.
– Вы занимались сексом?
Драко покраснел еще больше, но взгляда не отвел.
– Это не твое дело.
– Драко Малфой! – прорычал Ремус, и золотистые глаза опасно вспыхнули. – Мы же договаривались!
Гарри шагнул вперед, становясь между ними. Потом легко поднялся в воздух, чтобы не смотреть на оборотня снизу вверх.
– Перестань, Ремус. Да, ты говорил с нами, но кое-что изменилось. Мы с Драко не сделали ничего плохого, и у нас не было… секса. Мы оба оставались одетыми, клянусь. Несправедливо сначала говорить, что наши чувства – это нормально и правильно, а потом пытаться вызвать в нас чувство стыда. Ты сказал, что будешь доверять нам, если мы, в свою очередь, будем уважать вас и ваше мнение. И мы уважаем и тебя, и папу. Так что доверяй нам, не нарушая при этом определенных границ.
– Я бы никогда не причинил Гарри боль, – сухо добавил Драко, к нему вернулось хладнокровие. Щеки Гарри все еще могли похвастаться розовым оттенком, но и он справился со смущением.
– Да, вы оба повзрослели, – сдаваясь, признал Ремус. – Знаю, что вам многое пришлось пережить. И желание испытать физическую сторону отношений, вполне естественно, – он вздохнул, задумчиво ероша седые волосы. – Давайте, я сам поговорю с вашим отцом.
– Спасибо, Ремус, – Гарри подплыл и обнял его. – Все, я в душ.
– Могу ли я… – начал Драко.
– Нет! – рявкнул Ремус.
Драко раздраженно прищурился.
– Я лишь хотел поинтересоваться, можно ли воспользоваться вашей с отцом общей ванной!
– О… – Ремус покраснел. – Да, конечно, Драко.
Все еще хихикая, Гарри пролетел через кухню и скрылся в ванной. А Драко с королевской невозмутимостью проследовал к комнате родителей.
Ремус покачал головой и пробормотал:
– Северус меня убьет.
* * *
– Гарри, мы можем поговорить? – спросила Гермиона, после того как Драко объявил об окончании занятия.
– Ммм, – Гарри задумчиво пожевал губу и покосился на Ремуса.
– Все равно я еще должен поговорить с Северусом. И лучше, до вашего прихода, – оборотень вздохнул. – Только не очень задерживайтесь.
– Мы постараемся, – Драко кивнул.
Ремус ушел, Драко с Гарри остались стоять перед гриффиндорцами.
Гарри заметно нервничал, и из-за этого Драко чувствовал себя отвратительно. Он слегка сжал ладонь Гарри, предлагая молчаливую поддержку, тот неуверенно улыбнулся ему и повернулся к друзьям.
– Лично я считаю, что вы идеально подходите друг другу, – раздраженно буркнула Джинни.
– Малфой изменился, и, потом, он помог тебе. Я за то, чтобы дать ему шанс, – согласился Невилл.
– Спасибо, – Гарри улыбнулся и, качнувшись вперед, обнял обоих.
Драко остался стоять на месте, уставившись на Рона и Гермиону. Было похоже, что девушка не прочь присоединиться к пламенной речи друзей, но колеблется.
Рон, старательно всех игнорируя, пялился на стену. Да, похоже, с этим типом еще будут проблемы… Драко угрожающе прищурился. Лучше бы рыжему сегодня помолчать, иначе чары надежно заткнут его крикливый рот.
Стоящий между Джинни и Невиллом Гарри с надеждой смотрел на Гермиону.
– Ты хотела поговорить.
– Да, конечно, – она прикусила губу. – Я люблю тебя, Гарри. Ты и Рон – мои лучшие друзья. Я переживаю за тебя. И не понимаю, как случилось, что…
– Ты уверен, что эти чувства вызваны не чарами? – неожиданно пробормотал Рон, все еще не глядя на них.
– Абсолютно уверен, – подтвердил Гарри. – Понимаю, как странно для тебя это звучит, но это правда. Папа и Драко изменили мою жизнь. Я помню, на что было похоже мое детство без них, и знаю, каким оно может быть, если наполнено любовью и поддержкой близких людей. Понимаете, чувствовать беспокойство за себя, чье-то присутствие, когда у тебя кошмары, когда ты болен или просто тоскливо. Я помню о том времени, когда мне было некому об этом рассказать, даже вам. Возможно, вы не заметили, но я стал немного сильнее, чем был. Это потому, что Дурсли заставляли меня ненавидеть магию, бояться ее проявлений на таком глубоком уровне, что, даже живя в Хогвартсе, я не мог до конца избавиться от недоверия и страха, храня эти чувства в тайне. Папа и Драко помогли мне избавиться от тревоги, научили уважать магию, доверять ей, убедили меня в том, что я не извращенец, не ненормальный, не урод.
– Гарри… – Гермиона расплакалась.
– Я знаю, что вы оба всегда любили меня, но в душе был уверен, что не заслуживаю этого. Что не достоин. Да, сейчас я понимаю, что это не так. Я не чувствую себя грязным, я не чувствую себя обязанным кому-то что-то доказывать. Я знаю, что должен победить Вольдеморта не только для того, чтобы заслужить право на дом, семью, людей, которые заботятся обо мне. Я понимаю… Сейчас, когда все это у меня есть. И большая часть, почему я могу верить во все это, – заслуга Драко. Он помог мне избавиться от всех страхов и залечить старые раны, и я даже не знаю, как ему это удалось.