Вернуть всё
Шрифт:
Матвей Константинович призадумался.
– Ну, с ней никто связываться не хочет. Столько уверенности в собственной непогрешимости никому не поколебать. К тому же возраст у нее почтенный. Так что сами понимаете, легче согласиться. Спорить с ней себе дороже. – И без перехода поинтересовался: – А что вы делаете сегодня вечером?
Наталья свысока посмотрела на историка. Он был ниже ее на полголовы.
– Дорогой Матвей Константинович, вас совершенно
Ошарашенный Матвей Константинович немного помолчал. Потом обиженно протянул:
– Ну, если это для вас так важно…
– Конечно, важно. Мне бы не хотелось смотреть на своего спутника свысока.
Это прозвучало двусмысленно, и Матвей Константинович задумчиво почесал нос.
– Вам бы Александр Вересов подошел, сын нашего управляющего. Вы бы с ним прекрасно смотрелись вместе. Только вот…
Наталья догадалась.
– Он не приветствует разведенных дамочек?
Матвей Константинович засмущался. Он не привык к таким откровенным разговорам с женщинами.
– Что-то в этом роде.
– Да не смущайтесь вы так! Я и не думаю по этому поводу переживать. Я тоже не слишком приветствую ханжей разного рода.
– Жизнь - штука странная, – философски заметил историк, – сегодня думаешь одно, а завтра получается совсем другое. Ну да ладно, я пошел. Успехов на новом поприще!
Он ушел, а Наталья вдруг поняла, что ей ужасно хочется плакать. Но она назло себе широко улыбнулась. Вот причислили ее к разряду неприкасаемых. Недостойна она даже след целовать этого, как он сказал? Александра Вересова?
Усмехнувшись, начала записывать в тетрадь наметки для практики: что сделать в первую очередь, что во вторую. В принципе вполне можно было оставить все как есть, но уж больно это скучно.
Из здания вышли перемазанные в побелке коллеги. Елизавета Александровна с крупной кляксой белил на носу предложила:
– Может быть, вы к нам зайдете пообедать? Думаю, есть у вас нечего…
Подошедший Павел лукаво заметил:
– Не думаю. Ко мне еще вчера ходоки с продуктами потянулись. Поскольку было уже поздновато, я их у себя оставил. Продукты, естественно, а не ходоков. Так что сейчас и отдам. Пошли, Наташа!
Они вместе отправились по утоптанной тропке к пентхаусу. Вслед им уставилась не одна пара любопытных глаз.
– Не боишься, что сплетни пойдут? У нас здесь любят языками чесать.
Наталья пожала плечами.
– Как во всех деревнях. Новых лиц мало, событий еще того меньше, поэтому и сплетни. Чтоб жить веселее было.
– Для этого телевизор есть.
– Но жизнь соседская гораздо интереснее. Подумаешь, бомбы на чьи-то головы сыплются, когда Колька у собственного дома с Нюркой целовался!
Павел хохотнул.
– Да, это значимее, ты права.
Они дошли до дома, и Павел пригласил:
– Заходи ко мне, я тебе твои передачи отдам. А то мне и свое девать некуда.
– А что, тебе до сих пор продукты носят?
– А куда ж они денутся? Носят, конечно. Народ тут хлебосольный и трудолюбивый. Да и какая разница, кому отдавать излишки? Поросю или учителю? На всех хватает.
Несколько шокированная Наталья запротестовала:
– Ну, что уж ты так…
– Это не я, это мне баба Катя в свое время сказала. Для того, чтоб я не стеснялся. Так что и ты не стесняйся. Не тебе, так и без того перекормленному поросю.
В квартире Павла везде были раскиданы отвертки, детали компьютера, на окне стояло несколько мониторов, на столе – системные блоки.
– Зачем тебе столько?
– А это я по мере сил еду отрабатываю. То чинить приносят, то на апгрейд. Та же баба Катя уж очень компьютерными игрушками увлеклась, дед Вася меня костерит, где только не увидит. Она каждую свободную минутку за компом сидит.
– А он что же?
– Считает, что это дурь одна.
– Ну, в какой-то степени он прав. Если без ума в игрушки играть, то и свихнуться недолго.
– Вот и он так же говорит, только другими словами.
Павел выгреб из холодильника гору банок, склянок, пакетиков разного рода, запихал все в один большой черный пакет и отдал соседке.
– Вот, пользуйся!
Наталья оторопело взяла у него из рук доверху набитый пакет.
– Мне столько не съесть!
– А вот в этом я тебе не помощник. Можешь порося завести. С ним легче.
– А ты почему не завел?
– Почему не завел? Завел! Только он не у меня стоит, а у Веры, она в четвертой квартире живет. Она наш фельдшер. У нее три своих поросенка, вот она и моего приютила. Я все свои остатки ей отдаю.
Наталья предложила:
– Может, мне и свои ей отдавать?