Шрифт:
Есть такой фильм, мистический триллер, «Вернувшиеся». О том, как в один маленький городок внезапно стали возвращаться когда-то умершие горожане. С одной стороны – сказка. С другой – смотришь эту сказку, и ловишь себя на мысли, что вот если бы ко мне вот так вернулся отец… и бабушка, и дед… Наверное, я бы не отказалась, очень уж мне их не хватает.
А как обстоят дела в жизни, есть ли какая-то реальная основа для подобных фантазий?
Не буду разглагольствовать, просто расскажу историю, случившуюся со мной лично. Правда, главные герои – не люди, но от этого загадочности меньше не становится.
Позапрошлым летом одна из кошек, живущих в подвале нашего многоквартирного дома, в очередной раз принесла котят. В подвале тепло и сухо, это постоянное место обитания кошачьего прайда. Животных кормят, но в квартиры не берут – дикие.
И вот как-то ночью я проснулась от плача котенка под окнами. Он плакал долго; то затихал, и тогда я думала, что кошка его унесла, то снова начинал плакать. Всю ночь и утро во мне боролся здравый смысл (своих котов пара и псов – три хвоста!) с жалостью и желанием пойти, схватить и принести. Наконец, вывела собак погулять, и увидела… между подъездами, прямо под домом бегает туда-сюда крошечный котенок и тычется мордочкой то в стену, то в куст. Глаза полностью склеены корками, дырка-вход в подвал у него над головой, а он даже забраться в нее не может. В дыре торчат ещё три головешки братьев-сестричек, а этот выпал из «гнезда» и, по-видимому, обречен, раз даже мама-кошка за столько времени его не забрала.
Не каменное же сердце – взяла. На вид – месяц, вес – отсутствует. Вернее, то, что есть – это вес блох, покрывающих крошечное тельце.
Принесла домой, и сразу в ванную. Пока мыла, боялась, что малыш умрет на руках – настолько обессиленным был котенок. Высушила, глазки промыла, покормила из шприца. Подобрашка оказалась девочкой. Черная, с классической белой манишкой и лапками в «носочках», со смешными белыми усами на негритянской мордашке. Малявка обошла на дрожащих лапках-спичках комнату, обнаружила собачий домик, заползла в него и моментально вырубилась.
Спала сутки, постепенно из калачика разворачиваясь в потягушечку, видимо, впервые в жизни не просыпаясь от блошиных укусов... В какие-то моменты я думала, что она не проснется вообще - такая тощая, такая слабенькая. Вливала в спящую молочную смесь из шприца, по кубику - больше за раз в нее не помещалось... Через сутки малышка вылезла, сидит и рот открывает беззвучно: то ли голос сорвала, то ли даже сил, чтобы пищать, не было...
Неделю потом её еще выхаживала, лечила, пичкала витаминами и откармливала, пока она окончательно не поправилась. И такой ребенок замечательный получился – диковатый, правда, но забавный, игручий, дружелюбный...
Мелкая котейка подружилась со всеми старожилами, спать предпочитала с кем-нибудь из такс, в кучке.
А примерно через месяц решилась забраться в мою кровать: устроилась на подушке и мы вместе стали смотреть кино на ноуте. В тот раз она впервые замурлыкала – сначала с перебоями, короткими «фразами», но быстро приноровилась и пела мне в ухо колыбельную, пока я не заснула.
Много у меня было котеек, почти все – подбирашки. Но такого благодарного зверёныша ещё не встречалось. Казалось, она все понимала, и, как могла, благодарила за спасение. Киношка на ночь стала нашим ежевечерним ритуалом, а перед ней котя укладывалась мне на грудь, обнимала за шею лапками и самозабвенно «умывала» моё лицо крошечным шершавым язычком. Когда становилось невтерпеж от щекочущих усов и я пыталась отвернуться, из мягких лапок выдвигались острые коготки и предупреждающе вонзались мне в шею: «Лежи спокойно, я еще не закончила!» Я начинала хихикать – и крошечный зуб слегка прикусывал мне губу: «Не мешай!» Сами понимаете, прикипела я к ней душой накрепко, и даже мысли не возникало поискать для нее «добрые ручки», как обычно бывает, если в доме появляется внеплановое животное. Нет, эта малышка была стопроцентно «моей кошкой», с «видом на ПМЖ» в нашей семье.
И вот на втором месяце совместной жизни я ее так бездарно потеряла...
Я себе не прощу никогда, что умилялась периодически висящей на ротвейлерской пайке мелкой котейке. Это было так смешно: она в мясо вгрызалась, и если кусок вверх поднять - висела на нем, рычала, и как вертолёт, махала всеми лапами одновременн . Ротька у меня старая и добрейшая, за свою жизнь и учебным пособием для соседских детей была («А где у собачки глазик/носик/зубик?..»), и котят море перетерпела, и щенков. И с этой и спали, и играли вместе...
А в тот злосчастный день я накормила весь зверинец, собакам косточки «долгоиграющие» выдала, чтобы при деле были, и села статью писать. Не дождалась, пока котька набесится и спать завалится, - отвлеклась. Вот она и добесилась – стала на ротькину косточку охотиться. Пся всего-то ПЕРЕХВАТИЛА поудобнее выскальзывающий из зубов кусок с висящей на нём озорной "гирькой". А "гирька" тоже успела повыше вскарабкаться... В итоге пасть захлопнулась на мосле и котенке. И толку, что соба тут же выплюнула в ужасе и кость, и кота... котенку хватило... И все это - доля секунды, я обернулась на звук - а мелкая в судорогах и кровь фонтаном… В ветеринарку-то донесла, но спасти ее уже не удалось... Диафрагма пробита – только обезболить и усыпить… Эх!..
Я не помню, когда в последний раз так плакала. Это был какой-то кошмар, я не могла остановиться, слезы текли рекой и все никак не кончались. Сказать, что жалко было – ничего не сказать. Какое-то бесконечное отчаяние, помноженное на злость за собственную дурость. Вроде, уговариваю себя, что ей как было на роду написано: не жилец, так и получилось, а вспомню щекотные усы у себя на губах и крошечный бархатный нос – и всё начинается сначала. Ну вот кому там, наверху, понадобился мой мелкий кот?!.
Сутки, вторые, третьи… Все это время коробка с тельцем стояла в прихожей на стуле, а я никак не могла унести малышку из дома: дурацкое чувство, что она там, где-то в темноте, останется одна.
…Похоронили мы ее на газоне, в нескольких шагах от подъезда, так, чтобы было видно из окна. Так, чтобы она не чувствовала себя одиноко…
Я не понимаю до сих пор, что со мной было. У меня постоянно живут кошки-собаки-крыски-птички-рыбки. И малыши, и совсем старенькие, и не очень здоровые. Кто-то всю жизнь со мной, кто-то – короткий миг. И бывало всякое – жизнь, она, знаете ли, имеет привычку заканчиваться. А у наших домашних любимцев срок и вообще несправедливо короткий. Но вот чтобы так по мозгам ударило – такого не было. Почему именно она? Не знаю. Может быть, потому что смерть была невообразимо нелепа, когда все самое страшное, казалось, осталось уже позади?