Верные Клятве
Шрифт:
Сможет ли она это сделать?
И самое главное: позволит ли случиться этому Ксандр? Судя по его реакции на вечерний рассказ сына, он действительно любил свою первую жену, боготворил ее. Захочет ли он впустить в свое сердце кого-то еще?
Вэл отвел глаза от спящих и посмотрел на Ксандра. Тот зло прищурился, встретив его взгляд. Слегка склонив голову, Вэл пошел к лестнице. Спать расхотелось совершенно.
Зайдя на кухню, он с облегчением обнаружил, что Ривелли сдержал свое обещание держать жаровню наготове круглые сутки: на чугунной подставке всеми оттенками желтого и оранжевого тлели горячие угли, изредка подергиваясь веселым огнем, жарким, но, в то же время (по уверению мага), безопасным. Налив воды в закопченный чайник, и поставив его на угли, Вэл извлек из шкафа чашку и начал искать заварочную пирамидку: он точно помнил, что когда они расходились по комнатам, заварка в ней еще оставалась. Пирамидки нигде не было: Вэл заглянул в каждый шкафчик, внимательно прошелся взглядом по столешнице, даже в холодильный шкаф заглянул, но искомого не обнаружил. Выругавшись, он уже собрался снять чайник с углей, потому как пить пустой кипяток ему не хотелось, но тут он услышал голос Короля.
– Внимательней надо быть. Мы оставили ее на столе в гостиной, - Ксандр поставил перед Вэлом его пропажу. – Мне тоже завари, - приказал он и, развернувшись, покинул кухню.
Когда Вэл вошел в гостиную, держа в руках две дымящиеся чашки, он обнаружил Ксандра меланхолично постукивающим пальцами по столу.
Тук.
Тук-тук-тук-тук-тук-тук.
Тук-тук-тук-тук-тук-тук.
Тук-тук-тук-тук.
Раздражали эти звуки неимоверно, но делать замечание Королю Вэл не решился. Да и вряд ли он смог бы донести до Ксандра хоть что-нибудь. Судя по всему, мыслями Король был где-то очень далеко. Скривив губы в уродливой ухмылке, он смотрел на стол, но не видел его. Ненависть исказила лицо Короля, сделав его откровенно некрасивым.
Вэл очень надеялся, что эта ненависть направлена не на него.
Поставив чашку возле Ксандра, Вэл сел напротив. Затевать разговор не хотелось. Спать уже тоже. Утром им обоим будет тяжело, да и плевать. Можно спать хоть весь день. Они застряли здесь, на этом островке призрачной реальности, созданной магом, у них нет ничего, даже плана дальнейших действий. А в свете последних событий создать хоть какое-то подобие плана будет нелегко. Не за что зацепиться. Официально Король мертв. Официально Терра предала его и теперь живет в замке с братом. Как им вернуть власть истинной династии?
– Это я во всем виноват, - внезапно сказал Король. – Только я.
Вэл осторожно отхлебнул ароматную жидкость. Поставив чашку обратно на стол, он медленно поднял голову.
Ксандр сжал свою чашку ладонями, как будто не чувствуя жара, исходившего от нее. Повязка на руке постепенно окрашивалась в красный. Он все еще смотрел куда-то внутрь себя.
– Не стоит винить себя, Ваше величество, - осторожно ответил Вэл.
Ксандр усмехнулся.
– Не стоит так меня называть, Вэлдорн. Я мертв, ты забыл? Теперь я никто, тень. Короля больше нет. И в этом виноват никто иной, как Ксандр Д’Яро Си, беспутный сын Терона.
Самокритично, ничего не скажешь. Но столь же абсурдно.
– Я никогда не считал вас беспутным. О вас мало говорили, это правда, вы ведь много времени проводили в деревне, но это известная практика – прятать второго сына, чтобы он мог заменить наследника престола в случае его смерти.
– Я ненавидел это все… - прошептал Ксандр. – Уроки этикета, где мне внушали, что голову нужно держать прямо, что кивать следует вторым, ибо мало кто сравнится со мной по знатности и величию. Кивать первым следует только Королю и старшему брату, вот что говорил мне мой учитель. Я ненавидел его и его уроки всей душой. Сбегал при каждом удобном случае. Мне больше нравилось проводить время среди крестьян. Простых людей, в которых я не чувствовал фальши. А все остальное было пропитано фальшью насквозь. Уроки танцев навевали на меня скуку: мне больше по душе были энергичные и искренние танцы черни. Я ненавидел свое положение, Вэлдорн. Ненавидел всей душой. Отец был недоволен, но, в конце концов, ему пришлось смириться с тем, что из второго сына ничего путного не получится. Женив меня на Элиске, дочери висторского посла, он надеялся, что я возьмусь за ум, научусь говорить на их каркающем языке и стану послом Сильверии при дворе южного Короля. Но этого тоже не случилось. Вместо этого я начал учить свою жену сильверийскому. И у меня получилось: у Элиски был талант к изучению языков. Наверное, когда отец понял, что посла из меня не получится, он окончательно махнул на меня рукой. А мне это нравилось. Я обрел свободу! Я все реже посещал Белоснежный замок, чураясь его высокомерия. Тем более, у меня уже был сын.
Вэлу показалось, что Ксандр опустил часть рассказа. Между обучением Элиски и рождением сына ведь прошел не один год!
– Мой Король… - интересно, к чему этот разговор? Или Ксандру просто нужно выговориться?
– Не называй меня Королем. Король мертв. А знаешь, почему? Потому что все мои желания, какими бы темными и страшными они ни были, исполняются. Независимо от меня. Я ненавидел Белоснежный замок, понимаешь? И Белоснежный замок выкинул меня за дверь!
Вэл решил не отвечать. Он молча отхлебнул из своей чашки, продолжая смотреть на Ксандра.
Пусть говорит.
– Все эти вычурные залы, картины, лепнина. Мрамор повсюду. Я ненавидел это, Вэлдорн. Но больше всего я ненавидел обитателей этой шикарной тюрьмы. Высокомерные ублюдки, большая часть которых не умеет ничего. Только сплетничать и плести интриги против друг друга. Я пытался принять их такими, какие они есть, боги я пытался! Но в глубине души во мне зрело желание исчезнуть оттуда. Перенести свою резиденцию в другое место. Туда, куда за мной не последует никто, кроме тех, чье общество мне приятно. А таких было крайне мало. Человек двадцать из той бесчисленной оравы, что прожигала жизнь при дворе. Харин рассказал мне, что многие из тех, кого я презирал, сражались на моей стороне, возможно погибли. И в их смерти виноват я. Только я. Я мечтал оказаться подальше от пафоса и надменности. Что ж, теперь вокруг меня всего этого нет. И меня нет. Я мертв.
– Какие-то невеселые у вас посиделки получаются, - по лестнице спускался заспанный Дримм. – Вы бы хоть вина налили себе, что ли. За чаем такие разговоры не ведутся, мой Король.
Ксандр дернулся, но промолчал.
– Вэлли, ты чего не спишь? – целитель уселся на кресло и хмуро уставился в недра потухшего камина.
– Я был бы рад поспать, - буркнул Вэл. – Но, к сожалению, рядом с тобой заснуть невозможно.
– Я так тебе нравлюсь? – хмыкнул Дримм. Затем, немного подумав над словами Вэла, разулыбался, - тебе надо было просто меня толкнуть! Варра всегда так делала, говорила, что помогает.
– Я толкал, - ответил Вэл.
– Видимо, слишком нежно, - захихикал друг.
– Тебя-то чего сюда принесло? – хмуро спросил Ксандр, делая глоток из остывшей кружки.
– Интуиция. Я чувствую, когда моим больным становится хуже, - Дримм посерьезнел. – Если вы хотите пользоваться рукой во всю силу, я советую вам попросить Ривелли полностью ее залечить. Иначе вам все равно придется это сделать, но перед этим мы будем иметь удовольствие лицезреть своего БЫВШЕГО Короля болезненным и злым с распухшей до невероятных размеров рукой.
Ксандр посмотрел на повязку, которая действительно выглядела не очень хорошо.
– Это просто царапины, - сказал он.
Вэл подумал, что однажды он уже это слышал. От Терры, порезавшей пальцы до мяса серебряным венцом.
Глубоко вздохнув, Дримм поднялся с кресла и, опустившись на колени перед Ксандром, принялся разматывать красную от крови ткань.
– Да уж, ситуация критическая, - заявил он, осматривая раны. – Кажется, кому-то надо отпустить своих призраков.
Вэл резко поднял голову. О чем это он?