«Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1945 годы
Шрифт:
Первое – японцы развернули строительство железной дороги ХАЛУН-АРШАН – ГАНЬЧЖУР, строя её в обход Большого Хингана. По их плану дорога должна была пройти через район НОМОНХАН БУРД ОБО – в удалении от границы МНР не далее 2–3 километров, то есть под действенным пулемётным огнём противника.
Второе – Халхин-Гол и песчаные высоты по восточному берегу реки, в случае захвата их японцами и укреплении, создавали очень сильное прикрытие подступов к Хайлару и Халун-Аршану, в настоящее время пока очень слабо защищённых со стороны МНР» [118] .
118
Горбунов Е.А. Восточный рубеж. Указ. соч. С.290.
Причин, толкавших правящие круги Страны восходящего солнца на новый, гораздо более масштабный военный конфликт, помимо вышеперечисленных, было еще несколько. Главной причиной было вынудить СССР ценой победоносной войны отказаться от помощи Китаю или, по крайней мере, значительно ослабить ее. Была и еще одна немаловажная причина – требовалось взять реванш за Хасан, поднять авторитет императорской армии, подорванный поражением на озере Хасан и невозможностью завершить войну в Китае.
В то же время Япония продолжала тяжелую войну в Китае, где несла ощутимые потери в живой силе и технике. Очевидно, что в таких условиях японцы при всей своей агрессивности не были заинтересованы в раздувании еще одной крупномасштабной войны. Наступательные планы японской армии (вариант «Оцу») предусматривали действия на территориях, лежащих во многих сотнях километров к северу от Халхин-Гола, а выделяемые для этого силы не шли ни в какое сравнение с теми, что сражались на берегах этой реки. «… через Халхин-Гол японские силы никак не могли ни наступать на Улан-Батор, ни тем более угрожать советскому Забайкалью – для этого японцам пришлось бы преодолеть сотни километров безлюдной и безводной степи. Хотя японцы имели в близком тылу железную дорогу, автомобилей и лошадей для подвоза боеприпасов, продовольствия и подкреплений оказалось критически недостаточно» [119] . Боевые действия на Халхин-Голе могли рассматриваться как второстепенные, с целью отвлечения внимания советского командования для нанесения главного удара по району города Нерчинск в Забайкалье, как это следовало из варианта «Оцу». Однако никакого развертывания вооруженных сил в Маньчжурии не производилось, так как требуемого количества дивизий для этого на тот момент не существовало.
119
Шишов А.В. Россия и Япония. История военных конфликтов. М., 2001. С.469.
Что же касается Советского Союза, то он в той военно-политической обстановке рассматривал события в районе р. Халхин-Гол в контексте существовавших общих агрессивных замыслов Японии в отношении СССР и МНР, что, безусловно, не отвечало подлинным планам Токио на тот момент. Отсюда и призывы Москвы к Берлину «унять» Японию на восточных границах СССР. «… вооруженное столкновение советских и японских войск летом 1939 г. стало для советского правительства еще одним побудительным мотивом для заключения с Германией Пакта о ненападении. Этот документ на тот момент представлялся определенной гарантией, позволяющей избежать опасности вовлечения нашей страны в войну на два фронта – западный и восточный» [120] . Опасности войны на Востоке на тот момент не существовало.
120
Катасонова Е.Л. Указ. соч. С.281.
В момент развязывания конфликта на Халхин-Голе Япония в отличие от Советского Союза не ожидала агрессии от последнего. Вместе с тем, опасность агрессии со стороны Москвы чуть не стала реальной 1 августа. Такая опасность для Японии гипотетически могла возникнуть после 23 августа, но только гипотетически, так как такая война не входила в планы Советского Союза.
1.2. «Как выяснил немецкий посол Отт в японском генеральном штабе…»
(из шифртелеграммы «Рамзая» от 5 мая 1939 г.)
4 января кабинет Коноэ Фумимаро подал в отставку, мотивировав этот шаг вступлением событий в Китае в «новую фазу», т. е. признав неспособность быстро и победоносно закончить войну. Формирование нового кабинета было поручено председателю Тайного совета Хиранума Киитиро, а Коноэ занял его прежний пост. Ключевые фигуры министр иностранных дел Арита Хатиро, министр армии Итагаки Сэйсиро, морской министр Ёнаи Мицумаса, а также министр просвещения генерал Араки Садао остались на своих местах [121] .
121
Молодяков В.Э. Эпоха борьбы. Сиратори Тосио (1887–1949): дипломат, политик, мыслитель. М., 2006. С.244.
В начале января 1939 г. Зорге докладывал об организации разведки штабом Квантунской армии:
«Москва, Начальнику РУ РККА
Токио, 5 января 1939 г., 17 января 1939 г. [122]
Майор Шолль сообщает следующее о шпионской работе Квантунской армии:
Осуществляются три вида шпионажа.
Первое – наблюдение с линии границы. Во многих пунктах расположены посты, которые с близкого расстояния наблюдают за жизнью на советской стороне. Майор Шолль посетил такой наблюдательный пост, расположенный против Благовещенска, откуда в бинокль можно видеть, что происходит в красноармейских казармах. Каждое движение в казармах фиксируется.
122
Телеграмма передавалась двумя частями: 5 и 17 января, доложена начальнику РУ соответственно 7 и 19 января.
Второе – работа с белогвардейцами. Известная компания Чурина используется в качестве организации с отделениями и для связи Маньчжурии с отдаленными районами.
Все адреса друзей или родных этих белогвардейцев регистрируются.
Особенно собираются сведения о Сибири.
Японцы побуждают людей, имеющих советские адреса, посылать письма этим адресатам или предпринимать даже другие мероприятия. Центром этой работы является Харбин.
Третий вид шпионажа осуществляется через евреев, имеющих адреса в СССР или Америке, через которые могла бы быть установлена связь в СССР.
Этот вид шпионажа проводится из Дайрена и Шанхая.
У майора Шолль создалось впечатление, что Квантунская армия очень хорошо осведомлена, получая огромную массу информации.
Шолль также узнал, что переходы белогвардейцев через границу проводились успешно.
№ 75. Рамзай».
Имеются пометы: «Продолжение еще не поступило». «НО-2. Т. к. продолжения до сих пор нет, то надо использовать для спецсообщения. Орлов. 15.1.». «т. Попову [123] . Спецсообщение. 16.1». «НО-2. Это продолжение – теперь надо сделать спецдонесение. Орлов. 19.1». «т. Шленскому, т. Попову. 19.1.39».
123
Попов Петр Акимович 05.10.1904-хутор Осиновский Морозовского округа Донской области, ныне Морозовский район Ростовской области – 03.12.1966. Русский. Из крестьян. Генерал-майор (22.02.1944). В Советской Армии с 1918. Член компартии с 1929. Окончил городское училище (1917), Ростовские-на-Дону командные курсы (1922–1923), Объединенную Киевскую школу им. С.С.Каменева (1924–1926), Химические КУКС (ноябрь 1927 – август 1928), восточный факультет Военной академии им. М.В.Фрунзе (1933–1936). Владел английским и японским языками. Участник гражданской войны (1919–1922) на Южном фронте и Северном Кавказе. Воевал против войск А.И.Деникина и П.Н.Врангеля, боролся с бандитизмом. Красноармеец 84-го кавалерийского полка (ноябрь 1918 – апрель 1922). Командир отделения, помощник командира взвода 20-го Сальского полка (февраль 1923 – сентябрь 1924). Командир взвода 38-го кавалерийского полка (сентябрь 1926 – октябрь 1927), начальник химической службы 37-го кавалерийского полка 7-й кавалерийской дивизии (октябрь 1927 – ноябрь 1931), там же – помощник начальника штаба (ноябрь 1931 – июль 1932), помощник начальника 6-го отдела штаба Белорусского ВО (июль 1932 – сентябрь 1933). В РУ РККА – РУ Генштаба Красной Армии: в распоряжении (март 1936 – июль 1938), направлен «согласно решения Наркома, для стажировки в Японскую армию». Секретный уполномоченный 2-го (восточного) отдела (июль – сентябрь 1938), заместитель начальника, начальник 1-го отделения (Япония, Корея) того же отдела (сентябрь 1938 – август 1940), заместитель, и.д. начальника 3-го отдела (август 1940 – июнь 1941), с июня 1941 заместитель начальника 4-го отдела. Заместитель начальника штаба по разведке и одновременно начальник РО штаба Забайкальского фронта (июль 1943 – октябрь 1945). «Имеет большой практический опыт по разведывательной работе. Умело руководит разведывательной службой в частях и соединениях фронта. Часто бывает в частях, соединениях и разведывательных органах и оказывает непосредственную практическую помощь офицерскому составу разведывательной службы, помогая им осваивать опыт Отечественной войны» (из Наградного листа, 19.01.1944).
В январских телеграммах Зорге докладывал о ситуации вокруг германо-японских переговоров и о настроениях среди японских военных.
«Москва, Начальнику РУ РККА
Токио, 1 января 1939 г. [124]
Майор Шолль узнал в генштабе, что Германия подписала соглашение с японским военным атташе в Берлине по обмену всеми информациями, полученными обеими сторонами о СССР. Посол Отт и майор Шолль считают, что это является результатом только неправильно проведенных переговоров Осима за заключение военного пакта. Японский генштаб даже до последнего времени не мог предполагать, что они так далеко зайдут в военном сотрудничестве.
124
Сообщение Зорге было получено во Владивостоке 3 января, передано в Москву 4 января и доложено начальнику Разведуправления 5 января.
Я в этом сомневаюсь и попробую выяснить через Отто, который только один узнал об этих переговорах. Посол Отт и майор Шолль из Берлина относительно этого сообщений еще не получали.
Рамзай».
Имеются пометы: «НО-2. Спецсообщение. Орлов. 5.1.39». «т. Попову. К исполнению по рез. зам. нач. РУ. 7.1.39».
«Москва, Начальнику РУ РККА
Токио, 25.1.39 [125]
Затем Накано сообщил, что военные раскололись на три основных группы:
125
Сообщение было передано 23 января.