Верой и правдой
Шрифт:
— По прибытии в Солт-Крик получишь сороковник. Мы уже замаялись, а дальше дорога станет еще тяжелее, да и, похоже, гроза надвигается.
— Итак, договорились. Когда мне приступать?
— Для начала вздремни пару часов. Тоуб поедет первым. Потом ты его сменишь. Если потребуется помощь, только позови.
Гери расстелил на земле одеяла и тут же забрался под них. За мгновение до того, как его сморил сон, он припомнил, что весь скот в стаде помечен тавром «Дабл А» и все клейма казались выжженными совсем недавно. В этом не было бы ничего особенного, если бы только он уже не слышал однажды,
Когда пришла его очередь отправляться объезжать стадо, шел дождь.
— Все спокойно, — сообщил ему Лейнджер, — да и дождь не сильный. Так что все хорошо. Ну, пока!
Он поехал в сторону лагеря, а Гери поднял воротник плаща и принялся наблюдать за стадом, насколько это было возможно в темноте. Коровы мирно лежали на мокрой траве. Джим ехал верхом на сером коне, направив его легкой иноходью в дальний конец луга. В сотне ярдов от него темнела черная громада холма, подступавшего к долине с противоположной стороны. Время от времени небо озарялось вспышками далеких молний, но раскатов грома сюда не доносилось.
Слейгл нанял его лишь потому, что действительно нуждался в работниках, но Джим сразу почувствовал настороженность и закрытость компании, однако решил держаться до конца и посмотреть, как будут развиваться дальнейшие события. А поглядеть, видно, будет на что, поскольку, если он только не ошибался, это стадо краденое, а Слейгл вор, впрочем, как и его дружки.
Если стадо гнали быстро и издалека, то он проделал больший путь еще более поспешно, и на то у него имелись довольно веские причины. В дорогу его гнали неприятности, и в конце пути его не ждало ничего, кроме безрадостных лет скитаний в поисках такого уголка, куда еще не успела дойти слава о нем. Но там, впереди, он надеялся встретить Марта Рея, своего единственного друга.
Ганфайтерами многие восхищаются, лишь некоторые относятся к ним с уважением, все без исключения их боятся, и не рад им никто. Отец предупреждал, что ожидает его на этом поприще. Их разговор состоялся давным-давно, незадолго до того, как сам старик погиб в перестрелке. «Ты многого добился, сынок, — говорил он тогда, — мало кто может сравниться с тобой в быстроте и ловкости, так вот и постарайся, чтобы кроме тебя об этом никто не знал. Никогда не хватайся за оружие в минуту гнева, и проживешь свою жизнь счастливо. А слава ганфайтера обречет тебя на одиночество, да и конец у этого пути неизменно один и тот же».
Он внял отцовскому совету и всячески старался не лезть на рожон. Март Рей, тоже ганфайтер, знал об этом. На его счету уже числилось шестеро убитых — случаи, о которых стало известно Джиму Гери. Несомненно, помимо них имелись еще и другие. Они с Мартом вместе трудились в Техасе, и еще раза два на пару перегоняли стада в Монтану. Это их сблизило, хотя в своих взглядах на жизнь они во многом расходились.
Рей всегда удивлялся тому, с каким упорством Джим старается избегать любых проблем, хотя понятия не имел о причинах для столь необычной настойчивости. «Будет тебе, — говорил он, — уж ты-то точно не в отца. Судя по тому, что мне довелось услышать, твой папаша был матерым волком, а ты, его сынок, бежишь от неприятностей. Если бы я не знал тебя так хорошо, то, пожалуй, решил бы, что ты трус».
Но Март Рей знал его достаточно хорошо. Однажды, когда в гурте началась паника, то именно Джим бросился наперерез обезумевшим коровам и спас жизнь сбитому с ног Рею. Тогда им чудом удалось выбраться, потому что через секунду по тому месту, где только что упал Рей, прошлось тысячное стадо.
С месяц назад в районе Биг-Бенда с Джимом произошла неприятность, избежать которой у него не оказалось никакой возможности. Она настигла его в небольшом мексиканском салуне на берегу реки, явившись перед ним в образе смуглого, темпераментного мексиканца с холеными руками. Однако болтавшиеся у него на поясе револьверы выглядели весьма внушительно, а его черные глаза светились дьявольским светом.
Джим Гери танцевал с молоденькой мексиканкой. Совершенно неожиданно тот парень выхватил у него из рук партнершу и у всех на глазах отвесил ей звонкую пощечину. Одним ударом Джим поверг его на пол, и когда парень поднялся, в глазах у него загорелись злобные огоньки. Ни слова не говоря, он схватился за револьвер, и в тот ужасный момент у Джима перед глазами замаячило его безрадостное будущее. Тем не менее в следующее мгновение его рука отточенным движением тоже выхватила револьвер из кобуры. Раздалось два выстрела. Мексиканец замертво рухнул на пол.
В воздухе еще не успело рассеяться облако порохового дыма, когда охваченный отчаянием Джим Гери развернулся и вышел на улицу, оставляя покойника лежать на полу посреди комнаты, в которой воцарилась мертвая тишина. Лишь по прошествии двух дней ему удалось узнать, кого он убил в тот вечер.
Хрупкого мексиканца звали Мигель Сонома, и в приграничных районах он был личностью весьма известной, можно сказать, даже легендарной. Он слыл крутым парнем, считался опасным противником и даже успел завоевать себе репутацию убийцы.
На третью ночь банда головорезов, перейдя границу, совершила нападение на принадлежавшее Гери небольшое ранчо, желая отомстить таким образом за безвременную смерть своего главаря, и двое из них расстались с жизнью после первого же выстрела, оказавшись расстрелянными почти в упор.
Укрывшись в хижине, Гери в одиночку отражал их атаки на протяжении трех дней, прежде чем дым от загоревшегося амбара призвал соседей на помощь. Когда подоспела подмога, Джим Гери тут же прославился на всю округу. Во дворе ранчо и на подъезде к нему осталось лежать пятеро убитых. Раненых бандиты увезли. А на следующее утро Джим передал ранчо банку, поручив выставить его на продажу, а сам отправился восвояси — куда подальше из Техаса.
Разумеется, Март Рей не имел понятия об этих самых последних событиях. Прежде чем оказаться на берегах Солт-Крик, Джим проехал через пол-Техаса и весь штат Нью-Мексико или большую его часть. Март Рей заправлял делами на «Дабл А», и уж у него-то наверняка найдется работа и для Джима.
Развернув коня, Джим Гери не спеша поехал обратно, объезжая стадо с другой стороны. Коровы поднимались с травы и, немного постояв или побродив по лугу, снова ложились на землю. Моросил мелкий дождик, и Гери не погонял коня, позволяя ему самому выбрать темп.