Вершина мира

Прокопович Евгения

– Паяц, - покачала головой Аня и, ухватив его за шкирку, заставила подняться...

Глава 7.

Все мои попытки выяснить происхождение Влада заканчивались откровенным провалом. Я посылала запросы в разные инстанции, долго ждала ответов, но, ни к чему мои розыски, не приводи ли. Как не старалась, все оказалось бесполезным - дактило карты крови и пальцев, клеймо и даже странная татуировка. Ничего!

Я была готова даже на преступление, попытавшись взломать базы данных всех невольничьих аукционов, но меня вовремя остановили. Люди, к которым я обратилась

за помощью, объяснили, что торговцы живым товаром свято чтут тайну продажи и компьютером не особо пользуются даже сейчас, а в те времена общего бардака и подавно. Но одна лазейка все же есть - сделки проходят через нотариусов, и первое клеймо ставит тоже нотариальная контора. И вот тогда в игру вступят бесконечные 'может быть', 'если' и 'скорее всего'. Если я найду эту самую контору, одну единственную из миллиардов других и Может быть, она будет существовать, и Может быть я смогу ее архивы, вот тогда, Скорее всего, найдутся ниточки. Слишком много сослагательного наклонения. Да на то, что бы проверить хоть половину этих чертовых контор уйдет целая вечность! А у меня в запасе вечности нет! У меня есть чуть меньше года, что бы распутать этот клубок. Но я не сыщик, я доктор! Можно, конечно, обратиться в детективную контору, но тогда я рискую заполучить землетрясение, цунами, извержение вулкана и тайфун, и все эти удовольствия одновременно и в одном флаконе из Дмитрия Петровича Романова. А говоря проще, генерал мне голову свернет, что обратилась к постороннему. Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как повесить на доблестного генерала почти неразрешимую задачку с явными признаками охоты за приведением. Да вот согласится ли, вопрос.

Я заглянула в комнату Влада, он сидел, склонившись над навигационной картой ближайшей галактики. Тяжело парню приходится, наука дается ему с трудом, но она входит в обязательные аттестационные экзамены. Мой взгляд упал на календарь, висевший у него над кроватью, и мне чуть не стало плохо - прошло уже больше четырех месяцев, после моей пьяной выходки, надо же, а за всеми делами я и не заметила! Влад поднял глаза, и устало улыбнулся, с тяжелым вздохом отодвигая звездную карту.

– Все, больше не могу, - пожаловался он, - моя бедная голова отказывается вместить в себя еще что-нибудь.

– Ничего, - постаралась я утешить его, - тебе нужно отдохнуть. Пошли, выпьем кофе.

– Пошли, - обрадовался он передышке.

Электрическая кофеварка, весело фыркнув, отключилась. Я разлила по чашкам ароматно пахнущий напиток.

– Когда у тебя экзамены?
– поинтересовалась я.

– Говорят, через месяц. Кажется, я не сдам навигацию, - признался он.

– Это еще почему?

– Я в ней ничего не понимаю, - рявкнул он, злясь на всех и на себя в первую очередь.

– Для начала, я думаю, стоит успокоиться, - ровным голосом проговорила я, гася его раздражение, - а затем выделить алгоритмы и...

Прерывая меня на полуслове в кухню с воплем: 'Помираю!', - ворвалась Алиса.

– С чего ты помираешь?
– заинтересовалась я, критически оглядывая вполне здоровую подругу.

– Меня тошнит, все время...
– она не успела договорить и, зажав рукой рот, понеслась в туалет.

– Чего это она?
– глядя ей в след, спросил Влад.

– А я что, доктор?
– пожала я плечами.

– Это просто так говорят, - пояснила я, когда брови Влада от удивления поползли вверх.

В кухню вернулась бледная

Лиса и плюхнулась на стул.

– Может, ты чего съела?

– Какое, к черту, съела, - она покривилась от одного упоминания о еде, - я еду не то, что есть, видеть не могу. Влад, пойди прочь - от тебя воняет!

– Ань, чего это она?
– он удивленно покосился на Лису.

– Влад, пойди, допей кофе в своей комнате, - попросила я, - если кто придет, я - не принимаю. Пусть ждут в гостиной. Мы будем в кабинете.

– Ой, ой, ой! Какие нежности!
– скривилась Алиса, и грубо оттолкнув Влада с дороги, снова понеслась в уборную.

На вопросительный взгляд Влада я лишь пожала плечами.

Зайдя в кабинет, Лиса тяжело опустилась в кресло и молча, принялась изучать пол под ногами. Я посмотрела на нее, ожидая, что она мне все сама расскажет, но она не решалась. Я вздохнула и подала ей больничную распашонку. Она все так, же молча, переоделась.

– Ну и долго ты еще молчать собираешься?
– не выдержала я, - Если хочешь, что бы я тебе помогла, то рассказывай.

– А чего рассказывать? Воротит меня со всего, - она тяжко вздохнула.

– Хорошо, воротит, так воротит, - не стала я спорить, - а на Влада, зачем наорала? Чего тебе парень сделал?

– Так воняет от него, - пожаловалась Лиса, - облился какой-то мерзостью.

– Ты сама подарила ему эту туалетную воду на прошлой неделе, - напомнила я, - тебе нравился запах.

– Тогда нравился, а сейчас разонравился, - пробурчала Алиса.

– Ладненько, говоришь тошнота, рвота, а живот не болит?

– Ничего у меня не болит.

– Да ты не нервничай так, - попыталась я ее успокоить, - давай осмотримся.

Я нажала на кнопку на пульте, и кресло трансформировалось в кушетку. Я натянула перчатки и приступила к осмотру.

– Я могу тебя успокоить, - сказала я через некоторое время, - на хирургию это не похоже. Давай посмотрим гинекологию.

– Только если это недолго, - согласилась она, - меня опять блевать тянет.

Я не глядя, ткнула на кнопку, превращая кушетку в гинекологическое кресло.

– У, как все запущено, - протянула я, ощупывая ее живот.

– Что запущено?
– запаниковала она, поднимаясь с кресла, - это лечится?

– Боюсь, что нет. Оно само пройдет месяцев, я так думаю, через семь.

– Как само пройдет?
– заморгала Алиса, нервно одергивая рубашку.

– Ну, вот так и пройдет, - пожала я плечами, намыливая руки.

– И что ты хочешь сказать, что меня будет вот так выворачивать все семь месяцев?
– ужаснулась она.

– Не думаю, скорее всего, только в первом триместре, ну, может еще кусочек второго, токсикоз немного поздноват.

– И ты хочешь мне сказать, что вы не можете вылечить эту болезнь, - возмутилась Алиса, - на черта вообще такая медицина нужна?

– Ну, милая моя, женщины болели этой болезнью со времен сотворения мира, - я тщательно вытерла руки и, зарыв кран, повернулась к подруге пытаясь скрыть улыбку, - и если бы врачи, не дай Бог, собрались эту болезнь лечить, то боюсь, человечество было бы обречено на вымирание.

– Ты что, хочешь сказать, что я...
– она посмотрела на свой живот

– Похоже на то, - закивала я, широко улыбаясь, - надо сделать еще анализ крови, но это только для проформы, здесь невооруженным глазом видно, у тебя шесть-семь недель. Чего раньше-то не пришла?