Вертел я ваши кланы! Том 3
Шрифт:
Катя так театрально прижала руки к сердцу, что у половины одногруппников отвалились челюсти. Ни парни, ни девчонки решительно не представляли, как это так, сама Катарина согласная, а я не того...
Подоспели наши заказы, и мы набросились на еду. После пробежки особенно жрать хотелось, ну а Катя от еды никогда не отказывалась. Как она шутила, ведьмы не толстеют.
За едой разговор сам собой затих. Пока мы ели, Катя с совершенно непринуждённым видом таскала у меня с тарелки кусочки мяса, пока мне не надоело, и я не отдал ей всю тарелку.
— После занятий давай встретимся у ректора, — предложил я, когда она собралась убегать.
— Давай, — согласилась Катя, чмокнула меня в щёку и убежала.
Повернувшись к своим, я понял, что сейчас на нас смотрели все и каждый.
— Что? — возмутился я. — Да не встречаемся мы, просто друзья!
Развернулся и пошёл из столовой.
«Ты знаешь, Катя такая актриса, что даже я засомневалась! А из группы тебе не поверил сейчас, мне кажется, ни один человек!»
«Что и требовалось, Рики! Твоя ведь была идея разыграть всю Академию!»
«Я помню, и всё равно, кажется, ревную! Ладно, попрошу Катю хотя бы без поцелуев. Сама её лучше поцелую, она такая секси!»
«Рики, ты ничего не перепутала? — от неожиданности я остановился прямо посреди коридора. — Меня лучше поцелуй!»
Рики тут же появилась передо мной и поцеловала в губы. И снова исчезла.
«Хорошего – понемногу! Пошли на занятия!»
Пятым уроком было естествознание – совмещённый предмет, на котором мы изучали всё то, что можно потрогать руками, или хотя бы приборами. Физика, химия, биология, астрономия и кто знает что ещё – в одном флаконе. Что-то делали, решали задачки, но мысли были заняты не этим, а знакомством с группой и нашей с Катей «интригой».
Последним стоял ещё один комплексный предмет, «гуманитарные дисциплины». Вёл его Юрий Петрович, с которым мы успели познакомиться на прошлой неделе, и сегодня он явно встал не с той ноги. Был неразговорчив, раздражителен. Как будто с похмелья, может, выпил накануне?
Он дал нам задание писать классическое сочинение «Как я провёл лето». Странно, очень странно! Юрий Петрович, весельчак и балагур, и тут такое тупое задание. Нет, точно похмелье, — думал я, погружаясь в воспоминания. Всё же задание есть задание, а мне ещё надо сообразить, что я могу рассказать, а что нет.
Прошло с полчаса, все студенты старательно писали в тетрадях свои воспоминания, а я так и сидел над чистым листом бумаги. Неожиданно моё внимание привлекло тяжёлое дыхание позади меня, как будто кто-то с кем-то боролся, стараясь при этом не шуметь. Мне стало любопытно, и я обернулся.
И увидел совершенно сюрреалистическую картину: Юрий Петрович целился в меня из пистолета! Я среагировал рефлекторно: как сидел вполоборота, так и нырнул в перекат, уходя с линии атаки и одновременно врубая на полную мощность защитный покров. В то же мгновение раздался выстрел, и в бок будто
Растянувшись на полу, я увидел дуло направленного мне прямо в лицо пистолета... Что ж, не самый плохой день, чтобы умереть!
Глава 20. Взгляни в глаза страху
Растянувшись на полу, я увидел дуло направленного мне прямо в лицо пистолета... Что ж, не самый плохой день, чтобы умереть!
Рефлексы сработали быстрее мысли, и я шибанул в Юрия Петровича голым телекинезом, как гигантским кулаком.
Удар оказался действенным – пролетев через весь кабинет, старик проломил собой книжный шкаф и упал без чувств.
Главное не отрубаться! Главное не отрубаться!
Со своего места мне было видно, что Юрий Петрович лежит и не шевелится. Хорошо. А ещё я увидел пистолет, выпавший из его руки, и подтянул к себе поближе, не касаясь. Отпечатки...
В тишину, которая образовалась в сознании из-за выстрела в упор, шока и стресса, ворвался гвалт. Все орали, было слышно, как опрокинулся чей-то стол, как кто-то звонит куда-то по коммуникатору.
И только я лежал на полу, и пытался собрать мысли в кучу. Боли как таковой ещё не было, бок просто онемел, но я прекрасно понимал, что это ненадолго, и скоро меня накроет по полной.
«Как их заткнуть? Рики, полог!»
«Сейчас...»
Рики отвечала с некоторым трудом, оно и неудивительно. Но полог создала. Серая пелена окутала класс, и мгновенно наступила тишина.
— Всем тихо! — приказал я, и сам удивился, насколько слаб мой голос.
Но меня услышали. Кажется, из-за того, что я лежал на полу, меня поначалу вообще не заметили, настолько неожиданно всё произошло. Первой подбежала Марика. На секунду замерла, осматривая рану.
— Насколько всё плохо?
— Жить будешь, но если не помочь, через несколько минут отрубишься.
— Сейчас сниму полог, займись Петровичем, — пришлось сделать паузу, прежде чем продолжить говорить. — Делай что хочешь, но держи его без сознания, — ещё одна пауза, вдох, выдох... — Это приказ.
— Поняла! — Марика поднялась и перебежала к учителю.
— Олеся! — позвал я.
— Здесь, — надо мной склонилась староста.
— Без суеты. Мы знаем, что делаем.
Чёрт, онемение начало спадать, сейчас меня скрутит от боли.
«Рики, снимай полог!»
Полог исчез, и одновременно ожил коммуникатор.
— Миша, маяк дать можешь? — голос Вадима.
Я постарался почувствовать «входящий вызов» от Вадима, но в глазах начало расплываться, а сознание мутиться.
— Не могу...
Дверь в кабинет распахнулась, и влетела Катя.
— Дядя, я здесь, даю наводку!
Через секунду из распахнувшегося портала вышел Патриарх Пётр Александрович собственной персоной, а следом за ним Вадим Тихомиров.
Вадим склонился надо мной, и вдруг... воткнул палец в рану!