Вертолёт 1999 03
Шрифт:
Ка-50
Ка-50
Ка-60
Макет кабины Ка-115
Ка-226
Странное
А тем временем над металлическими крышами павильонов крутили «мертвые петли» и показывали «колокол» многочисленные модификации знаменитого истребителя Су-27 — суперзвезды авиасалонов начала 90-х. Машины этого семейства летали много и эффектно, создавая впечатление мощи и современности российской военной авиации. Комментатор взахлеб перечислял уникальные боевые качества Су-35 и Су-ЗОМКИ, истребителей с изменяемым вектором тяги двигателей, живописал возможности бомбардировщиков Су-32МФ. Ни слова не было сказано лишь о том, что эти действительно превосходные самолеты годами остаются «штучными» изделиями, поскольку денег на их серийную постройку нет и не ожидается.
То же можно сказать и о вертолетах Ка-50. Четыре машины, демонстрировавшие совместный пилотаж, плюс еще две на демонстрационной площадке — это как раз половина их общего количества, имеющегося на сегодняшний день. Шанс увеличить производство есть, если вертолетами заинтересуется Турция, где в дни МАКСа демонстрировались двухместные варианты «Акулы» — Ка-52 «Аллигатор» и Ка-50-2. Конечно, как-то неуютно снабжать новейшими штурмовиками страну из непредсказуемого НАТО, но на фоне перспективы заработать деньги геополитика иногда отступает на второй план. А в Дагестане воюет афганский ветеран Ми-24, начавший устаревать еще десятилетие назад. Продлить его боевую службу призвана программа модификации, превращающая машины старых выпусков в Ми-24ВМ.
Весьма своеобразным был и остается внешний облик авиасалона. С одной стороны — вполне современные павильоны, солидная «коллекция» разнообразных летательных аппаратов на демонстрационных площадках и наводящее почтительный трепет обилие солдат, парящихся в оцеплении во избежание просачивания «куда не положено» шпионов и пронырливых туристов. С другой — неистребимый оттенок базара и привокзальной «обжорки», сопровождающий в России любое крупное мероприятие, проводимое на открытом воздухе. Довольно многочисленные иностранцы, насытившись зрелищем стоящих и летающих самолетов, охотно целились камерами в такую «русскую экзотику», как продавец чебуреков под сенью разжалованного в экспериментальную лабораторию супербомбардировщика Ту-160. Недоуменное внимание многих присутствующих привлекали торговые ряды, где помимо авиационных литературы, сувениров и моделей можно было увидеть штаны, фляжки, матрешек, утюги, дверные ручки и электровыключатели. Дым от мангалов с безумно дорогими шашлыками затягивал ясное небо, толпа наблюдающих за воздушным шоу соперничала по многолюдности с очередью в туалет (классная, кстати, русская шутка: тысячи обильно попивших и поевших посетителей, единственное отхожее место и все это — в чистом поле, исключающем альтернативные варианты), а кабины сверхсекретной еще час назад техники вдруг распахивались для всех желающих посидеть и сфотографироваться за штурвалом — за скромную сумму в 20 рублей. Есть нечто цыганско-языческое во всем этом, и, пожалуй, если на будущих МАКСах организаторы обуздают торговцев и упорядочат выставочный быт, кому-то из завсегдатаев салона станет даже жаль утраченного местного колорита.
Но вот что наверняка останется — так это контрольно-пропускная система. Режимный объект, каковым является летное поле Жуковского с прилегающими строениями, гарантирует основательный «шмон» еще на дальних подступах. Приехавшие на шоу получают первую порцию развлечений уже на входе на аэродром: людское море рассекается на узкие речки, текущие по сделанным из барьеров руслам прямо в «подковы»-металлодетекторы. Территория авиационного праздника окружена частой цепочкой солдат, сумрачный вид которых навевает на слабонервных мысли о российской военной угрозе. Крики патрульных милиционеров, призывающих не заходить за ограждение во время показательных полетов, временами заглушают вой двигателей взлетающих истребителей. Человеку с воображением достаточно лишь слегка зажмурить глаза, чтобы представить себя находящимся в зоне боевых действий, например, в июньской Югославии.
Ми-34
Кабина Ми-34
Ми-28
Но что же больше всего притягивает массового посетителя на демонстрационных площадках, какие летательные аппараты милы сердцу зрителя, далекого от ведомственных авиационных проблем? Удивительно, но — вертолеты. Конечно, свою долю восхищенных вздохов получили замершие на стоянке Ту-160 и прототип космического «Бурана»,
Среди достоинств эксплуатанты вертолета отметили возможность беспроблемно разместить его в фюзеляже транспортного Ил-76 (для чего требуется лишь сложить лопасти несущего винта), главным недостатком же остается проблема с импортными запчастями. Есть у западной машины еще один явный плюс: на нее не распространяются отечественные нормы по налету и «календарю», что обеспечивает ее «бессрочную» службу.
Огромное количество зрителей за время выставки собиралось вокруг казанского Ми-17МД. Эффектно камуфлированный десантно-транспортный вертолет с измененной носовой частью, увешанный вооружением и украшенный интригующей надписью Night на кабине (кстати, это первый в мире транспортник, оснащенный и рампой, и оборудованием для ночных полетов) настолько внешне отличался от привычных Ми-8, что его поначалу принимали за принципиально новую машину. Польщенные вниманием к вертолету техники, махнув рукой, убрали ограждения и стали пускать желающих в грузовую кабину, вмещающую до сорока десантников — восторгу публики не было границ. Жаль только, что казанская машина не участвовала в полетах. Впрочем, Ми-17 — не «пилотажный», и его тяжеловесные виражи показались бы зрителям скучноватыми после головокружительной небесной акробатики легкого Ми-34 — первого российского вертолета, свободно выполняющего «петлю Нестерова». Эта небольшая машина использует поршневой 4-тактный двигатель, работающий как на авиационном, так и на автомобильном бензине. Правда, тип двигательной установки и малая вместимость кабины остаются постоянным объектом критики со стороны конкурентов и потенциальных заказчиков…
Возможно, наличие только одного двигателя со временем создаст проблемы и для перспективного многоцелевого Ка-115, спроектированного по традиционной для камовских машин соосной схеме. Зато показанный на МАКСе макет кабины будущего вертолета впечатляет необычными для отечественной техники просторностью и комфортом, а существующие ограничения на применение однодвигательных вертолетов разработчики «сто пятнадцатого» яростно критикуют и считают происками засевшего в Межгосударственном авиационном комитете лобби моторостроителей.
Ми-8
Так неизбежно скажут о продемонстрированной технике специалисты и просто зрители уже на следующем МАКСе, коли он состоится в 2001 году. В каждой подобной шутке есть доля шутки, остальное же может оказаться печальной истиной: если в ближайшее время положение в российской авиапромышленности не изменится к лучшему, в следующее тысячелетие придется влетать на устаревающей технике времен развитого социализма. Конечно, запас идей и разработок еще не исчерпан: на специальной площадке демонстрировались высокоточные ракетные комплексы (новейший «Искандер», правда, оставили под брезентом), большие надежды возлагаются на «обратно-стреловидный» самолет С-37, в недрах ОКБ «МиГ» работают над перспективным истребителем с условным индексом МФИ (на МАКСе эта машина тоже незримо присутствовала, но показали ее только главному гостю салона — премьер-министру Владимиру Путину), милевцы доводят до ума ночную версию штурмового Ми-28, камовцы, помимо прочих проектов, трудятся над легким вертолетом Ка-115, у казанских вертолетостроителей вдобавок к уже взлетевшему «Ансату» находится в разработке сверхлегкий геликоптер «Актай». Однако найдутся ли деньги у государства, производителей и заказчиков, чтобы не только реально сделать эту технику, но и построить ее в достаточных количествах? Неизвестно. Но никто не в силах поверить, что наша страна, по сей день привычно считающая себя одной из ведущих в мировом авиастроении, уже в начале 21 века может «вдруг» оказаться аутсайдером с горсткой изношенных Су-27 в войсках и нереализованными от безденежья устаревающими проектами в конструкторских бюро. Шок от такого финала может оказаться сопоставимым с былым потрясением от развала СССР, ибо отечественной авиацией мы привыкли гордиться.
На автобусной остановке, с которой уходили на МАКС специальные автобусы, плескалась огромная толпа. Каждый «Икарус» брали штурмом, набиваясь, словно сардины в банку. Нервную атмосферу сосредоточенной борьбы за посадочные места неожиданно разрядил чей-то веселый голос: «Велика любовь народа к авиации!» И, судя по дружному одобрительному смеху отчаянно толкающихся авиафанатов, не пожалевших денег, времени и сил, чтобы приехать сюда, пока это действительно так. И да не постигнет их разочарование — шоу должно продолжаться. МАКСы этого тысячелетия закончились. Будем ждать новых.