Вервольф
Шрифт:
Эван посмотрел вверх и вздохнул. Делать нечего, все равно нужно лезть на стену. Прямо по мокрым и скользким камням.
Он стал у основания стены и покрепче уперся в нее, ему на плечи взобрался Мак, а на того вскарабкался один из канадцев с мотком крепкой веревки. Так они образовали подобие живой пирамиды. Канадец Хайнс вырос на ферме под Калгари и умел ловко управляться с ковбойским лассо. Стоя наверху пирамиды, он стал бросать веревку с петлей на конце на верх стены и с третьего раза ему удалось за что-то ее зацепить.
Хайнс
Вскоре вся группа, словно скалолазы, перебралась по двум веревкам на стену.
Пока все шло по плану...
Наверху ощущался ветер и у Харди появилась надежда, что он принесет тучи, которые бы закрыли ненавистную разведчикам яркую луну. Только почему-то от мысли о темноте в таком зловещем месте у него по коже побежали мурашки.
Где же часовые? Разведчики перепрыгнули на неширокий деревянный парапет, тянущийся в полутора ярдах ниже верха стены, и распластались на нем, зорко посматривая по сторонам, в готовности к тому, что их заметят и поднимут тревогу, но крепость казалась заброшенной и необитаемой. Эван с удивлением увидел, что расположенный в центре крепостного периметра замок, чьи шпили и башни они видели из-за стен, окружают многочисленные ряды плотно посаженных елей. Ряды с геометрической точностью изгибались под прямым углом друг к другу, образуя замысловатый колючий лабиринт.
По приказу лейтенанта Хайнс пополз в одну сторону стены и залег в том месте, где она смыкалась с другой стеной. Этот канадец, хороший стрелок, отличался еще и отменным зрением. Эдди Бронкович занял такое же положение к другому концу стены. Третьего канадского рейнджера, Бейнса, Харди оставил посреди парапета.
Оставшиеся с Эваном Мак, Кабрини и Доннельсон поочередно скользнули вниз по веревкам, прикрывая друг друга, прильнули к внутреннему основанию стены и замерли в ее тени.
Внизу ветра не было, но небо продолжало быстро покрываться темной пеленой непроницаемых туч...
Эван решил не растягивать своих людей при преодолении этого таинственного лабиринта, а держаться вместе. Теперь он понял, почему на стенах не было часовых. Они могли легко укрыться в любом темном закоулке живого лабиринта, выбирая удобный момент для того, чтобы прошить его многочисленными очередями и, оставаясь незамеченными, расстрелять непрошенных гостей.
Они двигались плотной цепочкой, которую замыкал Фил Кабрини, и достигли уже, по расчетам Харди, середины лабиринта, когда тишину неожиданно нарушил испуганный вскрик Берти Доннельсона, идущего предпоследним:
– Боже! Фил!
За этим последовал нечеловеческий вопль ужаса. Эван резко обернулся. Кричал явно Кабрини, но через секунду его вопль утонул в зловещем животном реве. Харди успел лишь увидеть ноги, исчезнувшие среди густых елей на высоте человеческого роста слева от него.
– Туда! – крикнул он и вдвоем с остановившимся рядом Маком ринулись напролом мимо остолбеневшего от страха Берти к тому месту, где исчез Фил.
Но Кабрини нигде не было видно.
Вдруг из-за деревьев раздался крик Доннельсона:
– Лейтенант! Мак!
За этим последовал такой же вопль ужаса и громкое звериное рычание.
Харди и Мактавиш резко повернулись и бросились назад, но не обнаружили Берти на месте. Эван заметался из стороны в сторону, но вдруг поскользнулся на чем-то мягком и мокром и упал на одно колено.
Когда он оперся о землю, чтобы быстро вскочить, то почувствовал, что ладонь покрылась чем-то липким.
– Осторожно, лейтенант, – прошептал Мак и чиркнул фосфорной спичкой. От того, что он увидел, рука его дрогнула и спичка упала в кровавую лужу, но Эван успел заметить, на чем он поскользнулся, и его едва не вырвало. Он раньше однажды уже видел человеческие внутренности, в день высадки, когда капрал Томми Вильсон бросился на гранату, чтобы спасти жизнь своих товарищей. Харди едва перенес такое зрелище повторно.
– Что происходит, черт побери? – вскрикнул Мак.
– Тише, – приказал Эван, удивляясь спокойствию и твердости собственного голоса, и перебросил автомат на грудь. – По моему сигналу стреляешь очередями назад, прямо между деревьями, я – вперед.
– Понял...
– Давай!
И они бешено застрочили, поливая все впереди и сзади себя шквалом огня.
Когда они полностью расстреляли магазины, то на несколько секунд наступила тишина.
Затем раздался звук.
– Что это? – прошептал Мак. Они быстро перезарядили автоматы.
– Не знаю, – так же тихо ответил Эван, чувствуя спазмы в животе от страха. – Зажги еще спичку, но только подержи ее...
Мак снова чиркнул спичкой и Харди заставил себя посмотреть на то, что увидел лишь мельком чуть раньше. В луже крови лежали похожие на сосиски кишки, которые тянулись и исчезали в деревьях прямо против них.
– Господи Боже мой! – всхлипнул Мак.
– Да здесь скорее дело не Бога, а дьявола, – бросил хриплым голосом Эван. – Давай, спина к спине, и пробираемся вон через те деревья. Стреляй во все, что движется.
Прикрывая друг друга, они вошли в густой ряд деревьев и стали красться сквозь него. То ли от колючих веток, то ли от чего другого на глаза Харди накатились слезы. Фил Кабрини служил в его подразделении со дня высадки во Франции. У него осталась молодая жена и ребенок... Что он теперь должен им написать? "Уважаемая миссис Кабрини, с глубоким сожалением сообщаю Вам, что Ваш муж исчез во время разведывательной операции. Надеюсь, что он погиб геройски. Наверное, его распотрошили, как и Доннельсона, его боевого товарища..." Он облизал губы и заметил, что непроизвольно повторяет про себя молитву.