Верю! Надеюсь! Люблю!
Шрифт:
— Не бойся, солнышко! Я буду осторожен, — прошептал он мне в губы и поцеловал.
Его поцелуй был нежным, легким и теплым, вот только не долгим.
Никита отстранился и, не сводя с меня обжигающего взгляда, стал раздеваться. Он быстро стянул штаны и вот он во всей своей красе стоит передо мной, словно сам Гефест спустился с Олимпа, согревая жаром своего тела на расстоянии, будто месяц провел в Олимпийской кузне, собирая весь жар, той печи и теперь это пламя вырывалось наружу. Скинув одеяло с кровати, Никита подхватил меня на руки, залез на кровать и медленно опустил меня на холодную простынь, блуждая
Он раздвинул мои ноги и, устроившись между ними навис надо мной.
— Я буду осторожен, — сказал он с хрипотцой в голосе и впился в мои губы голодным поцелуем. Положив руки ему на грудь, стала поглаживать, я чувствовала пальцами его упругие мышцы, а кожа была такая гладкая.
Никита стал спускаться ниже, целуя шею, а потом его язык стал выводить узоры на моей груди. Он втянул один сосок в рот и, не выпуская его, поиграл с ним языком, потом тоже самое проделал со вторым. Стал опускаться ниже и, обводя пупок языком, он руками мял и гладил мои холмики. Дойдя до лобка, он прикусил его, я почувствовала легкую боль от укуса.
— Ай, — вырвалось у меня.
— Тшш, все хорошо, — подув на место укуса, сказал Никита и продолжил свое путешествие по моему телу.
Когда его горячее дыхание коснулось влажной плоти, я непроизвольно издала стон.
— Какая ты у меня отзывчивая, — улыбнувшись, сказал Никита и провел языком по клитору.
Обхватив мои бедра, Никита продолжил ласкать меня там, его губы и язык, напрочь сносили мне разум. Он втянул мой клитор в свой рот и прикусил его, а меня словно прошиб электрический разряд, и тело выгнуло дугой. Я испытала свой первый оргазм. Перед глазами кружил хоровод светлячков, а в голове звучали фейерверки салютов.
Отдышавшись и придя в себя, я посмотрела на Никиту, он приподнял меня за попу и придвинулся ближе. Удобно устроившись, он уперся членом в мою влажную плоть. Одним резким движением он вошел в меня, и острая боль пронзила меня, будто тысячи иголок вонзились в низ живота, а внутри все разрывалось. Я чувствовала себя переполненной, и очень хотелось слезть с его члена. Я начала вырываться, но Никита удерживал меня крепко, замерев во мне.
— Сейчас ты привыкнешь, солнышко, — шептал он, собирая губами мои слезы, что ручьем катились по щекам.
Он просунул руку между нами и стал поглаживать клитор, боль стала отпускать, а ее место уже сменяло легкое томление внизу живота, и я непроизвольно качнула бедрами, желая большего. Никита понял, и стал выходить из меня медленно, и резко возвращаясь назад. Когда с моих губ сорвался первый стон, он вышел из меня, перевернул на живот, приподнял попку и вошел в мое лоно сзади. Несколько медленных движений во мне и вот он уже таранит мое лоно, я почувствовала, как жар с тела схлынул вниз, формируясь в тугой узел, Никита продолжал вколачиваться в меня, его толчки были быстрыми, частыми и глубокими, и по моему телу пошли волны экстаза. Я потерялась в ощущениях и вот вспышка и я лечу, чувствуя себя фениксом, что сгорая, возрождается вновь. Возвращаясь в реальность, я почувствовала, как его член стал увеличиваться во мне. Он склонился ко мне и лизнул между плечом и шеей, а после, я услышала рычание Никиты, — МОЯ!!! — и почувствовала жуткую боль, словно раскаленное тавро прижали к моей коже, ставя мету, как на племенной кобыле, я
— Отдыхай, солнышко, — шептал Никита, зализывая место укуса и продолжая пульсировать во мне.
Не до конца проснувшись, я почувствовала обнаженное тело, к которому прижималась, и сильные руки, что сжимали меня в крепких объятиях, еще эти удары в голове, спросонья не сразу сообразила что это. Подняв голову, мой мозг выдал все в картинках прошедшего вечера. Я лежала на груди Никиты и стук в моей голове это удары его сердца.
Скатившись на подушку, перемотала в голове воспоминания, и чувство стыда залило мое лицо. Он настраивал мое тело под себя, и оно его слушалось, выдавала моя память. Говорят в первый раз очень больно, да было поначалу, но то, что я читала во всемирной паутине, и близко не похоже. Мне было хорошо и я не жалею о том, что выбрала Никиту своим первым мужчиной.
Почувствовав шевеление, я повернула голову к Никите и встретилась с блеском его глаз. Они светились от проникающего света луны. Он молча склонился к моим губам, и я почувствовала, что теку от одного его поцелуя.
Никита не соврал, он брал меня всю ночь, правда, давал отдохнуть после каждого оргазма. Уснули мы уже утром, с первыми лучами солнца, потные уставшие, но счастливые.
Проснулась я уже после обеда, в комнате ни кого не было. Пытаясь встать с кровати, чуть не заскулила в голос, все тело болело, между ног была тупая боль, и ноющая в области между шеей и плечом. Состояние словно каток переехал по мне туда и обратно, хотя почему словно. Он и катался всю ночь, этот каток по имени Никита.
Дверь открылась, и в комнату вошел Никита с подносом в руке.
— Солнышко, уже проснулась, — улыбнулся он и прошел к кровати, поставив поднос на тумбочку, присел ко мне и провел пальцами по щеке, а после склонился и коснулся моих губ в невесомом поцелуе и протянул букетик полевых цветов.
— Доброе утро красавица! — пошептал, обжигая припухшие губы, горячим дыханием.
— Доброе утро, — прохрипела я сорванным голосом.
Никита отстранился и сказал,
— Позавтракай, — протянул руку к подносу, он водрузил его мне на ноги.
На подносе были чашка кофе и блинчики с вареньем. Взяв чашку, я втянула в себя запах кофе и закатила глаза от удовольствия. Никита все это время наблюдал за мной.
— Как ты? — спросил он тихим голосом.
— Не очень, — пожав плечами, ответила, опуская взгляд. Мне было неловко и чувство стыда нарастало.
— Эй, детка, ты стесняешься? — спросил Никита, цепляя пальцем мой подбородок и вынуждая посмотреть на него, — Сладкая моя, все было просто прекрасно. Ты восхитительна, — хриплым голосом сказал Никита, и словно крылья бабочки коснулся губами моих губ.
Я всей кожей ощутила, как мое лицо бросило в жар.
Так ни чего и не ответила, а просто зажмурила глаза. Знаю, вела себя как подросток, но в эту минуту ни чего с собой поделать не могла.
Мне просто было стыдно, сама попросила его остаться, хотя совсем его не знаю, но сделанного уже не изменить. Я и не хочу ни чего менять, сама выбрала Никиту, как своего первого мужчину и не жалею об этом, но чувство неловкости просто сковало меня.
Завтракать под его пристальным взглядом не стала, просто выпила кофе,