Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
– Есть у меня к тебе один разговор… – сказал господин Рашку, когда я бережно опустил его в старое кожаное кресло. – Садись-ка вон там, располагайся…
Располагаться пришлось на табурете, привинченном к полу, потому как больше сесть было некуда. Будто подследственному какому, честное слово…
О чём он собрался со мной толковать?
Когда я по вечерам подрабатываю в «Солёной штучке», последние клиенты вот так же норовят побеседовать по душам – и в таком же точно состоянии…
Сейчас он мне, должно быть, всю жизнь
И тут я вдруг увидел, что на столе у штаб-майора стоит блюдечко. Белое такое блюдечко, а на нём три озёрных грибка. Наверное, Нолу и для него передачку приготовила…
Нет. Грибки, которые на столе, потемнели уже и сморщились. Это не сегодняшний улов… Значит, это те, вчерашние… Значит…
– Чаки, сынок, – сказал господин Рашку. – Вот ты объясни мне, старому служаке, откуда у нашей молодёжи такая беззаветная любовь к нашей же Боевой Гвардии?
Всё сынок да сыночек! Да я выше его на голову! Что за жизнь -любой взрослый норовит меня сынком назвать!
И пожал плечами:
– Не знаю… Врождённое, должно быть, господин штаб-майор…
К чему это он?
– Врождённое… – повторил господин Рашку. – Значит, вы вот так запросто взяли и подарили капралу Паликару такую прорву грибов? От полноты души?
– Конечно, – сказал я и сделал очень честные глаза. – Жалко, что ли? Для защитников-то наших? Мы-то ещё наловим! Да уже наловили! А им некогда пустяками заниматься!
– Превосходно! – воскликнул господин Рашку. – Ваш благородный поступок должен стать достоянием всего общества! Поэтому, сынок, ты сейчас мне подробно, поминутно распишешь весь вчерашний день. Без купюр. Без умолчаний…
Физиономия у штаб-майора была совершенно пьяная – все мышцы синюшного лица, кажется, стекли к подбородку – а вот глаза на меня уставились совершенно трезвые и от этого жуткие.
– На часы я, конечно, не смотрел… – начал я.
– Ещё соври, что у тебя и часов-то нету, – сказал господин Рашку. – Да у вас с младшим Лобату этого добра навалом. Со швеёй Блинк, например, ты расплатился за её услуги дамскими часиками кидонского производства. Причём врал, что часы золотые. Так уж не надо мне тут…
И я, то и дело запинаясь, стал подробно излагать историю нашей грибалки. Честно цитировал довоенную брошюру. Поведал про костюм нырялы-пугалы. Описывал ощущения, испытанные в глубинах Ледянки. Упомянул о спирте. Пересказал со слов Рыбы все способы грибных заготовок. И начал уже переходить к бурной и запутанной биографии адмирала Чапки…
– Стоп, – сказал дозер. – Роман «Алые от крови паруса» я прочитал ещё в твоём возрасте. Теперь перейдём к гвардейцам. Сколько человек было в вездеходе?
– Двое, – сказал я, не успев удивиться. – Капрал Паликар и пилот-корнет Воскру. И не в вездеходе, а в вертолёте…
– В самом деле, – сказал господин Рашку. – Зачем в «онагре» пилот?
– А они что – говорят, что на колёсах были? – спросил я, хотя и знал, что вопросы мне задавать не положено…
– Я верю не людям, а документам, – сказал дозер. – И выходит по документам, что ты опять врёшь: все поездки у гвардейцев расписаны в особом журнале…
– Господин штаб-майор, – сказал я. – Мне не верите – тогда хоть доктора нашего спросите. «Кренч-турбо» трещит так, что даже в его подвале должно быть слышно.
– Хорошо, – сказал дозер и хлопнул по столу ладонью. Пугливые грибки на блюдечке аж подпрыгнули. – Допустим, они действительно прилетели на вертолёте. Хоть это и странно…
К чему он клонит? Может, озёрные грибы нынче объявлены национальным достоянием, а мы добывали их варварским браконьерским способом? Может, гвардейцы всем личным составом сгорели от самогонки, а он грешит на наши грибки? И для чего врали гвардейцы про вездеход?
– Господин штаб-майор, – повторил я. – Вертолёт не такая штука, чтобы перемещаться незаметно. Его наверняка и погранцы должны были видеть. Или хотя бы слышать. Правда, он над лесом низко летел…
– Лес, вроде бы, начинается на той стороне озера, – сказал господин Рашку. – А башня ПБЗ в другой стороне…
– Летели они от Алебастрового хребта, – сказал я. – Если с причала смотреть – как раз в створе Три Всадника будут. Я не говорю, что именно от самого хребта, но с той стороны…
Да какая ему разница, откуда эти гады подвалили?
– А когда они пролетели в сторону хребта?
– Не могу знать, – сказал я. – Мы с Кня… с Дину Лобату в санатории не ночевали. Мы приехали на велосипедах утром. Может, вертолёт туда вообще не через Ледянку летел – в небе дорог нету…
– Это верно, – сказал дозер. – А не заметил ли ты в поведении корнета и капрала каких-либо странностей?
– Какие уж тут странности, – говорю я. – Боевая Гвардия в своём обычном состоянии…
И осёкся – штаб-майор ведь сам и алкаш, и гвардеец!
Но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
– Так, – сказал он. – Значит, вы увидели вертолёт и стали подавать приветственные знаки, чтобы господа гвардейцы сели?
– Ну да… То есть нет. Они сами сели. Никто их не звал.
– Вот так, значит. Ладно. Потом они попросили у вас грибков на закуску, а вы щедро отдали защитникам Отечества весь свой улов…
– Ну конечно, – сказал я. – Это наш гражданский долг. Так поступил бы каждый. И ничего они у нас не просили, потому что в уставе у них сказано: «Боевой Гвардеец никогда ничего ни у кого не просит – благодарные граждане ему сами предложат и сами всё дадут»…
– Золотая у нас молодёжь, – вздохнул господин Рашку. – Одна беда – врать не умеет. Пересказал ты мне, сынок, статейку из журнала «Бравые Отчичи» за прошлый год. Только там фигурировали не озёрные грибы, а «белкины яблоки». И не гимназисты, а малолетние воспитуемые. И дело было не в Горном краю, а…