Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Флэттери указал гостям на две деревянные скамейки и сел сам. Неви явно изнывал от нетерпения поскорее приступить к делу, но директор не торопился. Он не мог начать беседу, глядя, как Зенц пускает слюни над его великолепным яблоком.
— Есть нечто, что гораздо важнее простой поимки преступников, подчеркивая каждое слово наконец произнес он. — Озетта надо скомпрометировать. Он очень популярная фигура на голостудии, а благодаря Беатрис Татуш информация об его исчезновении просочилась в эфир. Это только укрепило мое желание выставить его перед всей планетой натуральным чудовищем и злодеем. Его нужно изобразить опасным сумасшедшим с бандой таких же, как он, выродков, которые захватили Кристу Гэлли и превратили ее в свою рабыню. А она к тому же от такого ужасного обращения уже на грани жизни и смерти. Будем играть на ее красоте и невинности. Но это уже оставьте мне и головидению. Итак, это первая часть вашей миссии.
— А вторая? — не утерпел Неви.
Перебивать шефа он вообще-то не привык, но, видно, очень уж хотел поскорее взяться за дело. Флэттери было любопытно узнать, как подобный энтузиазм сможет повлиять на качество работы.
— Криста Гэлли в скорейшем времени станет для них обузой, — неторопливо продолжил он. — Они будут сами рады от нее поскорей избавиться. А нам надо, чтобы она сама попросила нашей помощи. Она должна захотеть, чтобы ее спас именно директор. А народ всей планеты должен об этом узнать. И это единственный способ, гарантирующий нам абсолютный контроль над всей планетой и дающий возможность подавить мятежи в деревушках и в этих инкубаторах для Теней — заваатанских монастырях.
— Интересно, — кивнул Неви. — Но это потребует особой подготовки. Думаю, что здесь вашей «фабрике сплетен» с головидения придется изрядно потрудиться. А вы уже выяснили, какие психотропные средства сгодятся, чтобы… переубедить Кристу Гэлли?
— Краткий список веществ вы получите на амфибии, — улыбнулся Флэттери и взглянул на часы. — Могу сказать одно: если она поела, то в любую минуту может впасть в кататонию. Все инструкции, указания и препараты уже приготовлены. Задача переубедить ее полностью на твоих плечах. Способ переубеждения выбирай сам.
На лице Неви расцвела одна из его редких улыбок. И Флэттери снова подумал, что его суперагенту все же ничто человеческое не чуждо… хотя можно ли назвать это существо человеком? Спайдер поднялся со скамейки — ему не терпелось приступить к работе. И все же он задержался, чтобы спросить:
— А Татуш уже улетела сегодня вместе с вашими ОМП?
— Да, как и планировалось. А что?
— Не доверяю я ей. — Неви пожал плечами. — Она будет там, наверху, со Службой контроля… А нам придется полезть в келпы…
— От нее неприятностей не будет. И до сих пор от нее была одна польза. К тому же это уже мои проблемы. Вот и оставь их мне.
Зенц уже покончил с яблоком и теперь с изумлением озирался, восхищаясь всем, что попадалось на глаза.
— А заваатане сюда не прокопаются? У них же в скалах повсюду дыры.
«Он нам пока еще полезен», — напомнил себе Флэттери.
— Мои зверушки страшно любопытны, — ответил он вслух, указывая на Архангела. — К тому же девяносто процентов их мозга занято распознаванием различных запахов. Пока что сюда никто не прокопался. А если такой и найдется, то Архангел устроит ему хорошую встречу. А чтобы больше никто не полез, мы поставим в лазе пару ловушек.
— Отличный план, — просипел Зенц.
— Ты даже не попробовал яблоко. — Флэттери кивком указал на золотистый плод, зажатый в руке Неви.
— Я сохраню его для Кристы Гэлли, — вновь улыбнулся убийца.
Глава 21
Знаете ли вы, как это трудно — пытаться думать как растение?
Необъятный расправил свои серо-зеленые слоевища и принюхался к химическому составу течения. В запахе если и ощущалось нечто чуждое, то совсем слабенько, скорее какой-то незнакомый оттенок. Естественно, его ощущения были намного сложнее: понятия «вкус» и «запах» слишком грубые определения для комплекса информации, получаемой рецепторами келпа. Но зато теперь он точно знал, что течение несет к нему нечто новое.
Необъятный представлял собой клубок слоевищ, переплетенных между собой, как извилины огромного плавающего в море мозга. Он развился из обычного дикого келпа, закрепившегося некогда в развалинах давно заброшенного морянского сторожевого поста. К тому времени, когда на него наткнулась группа аваатологов под командой Алисы Марш, он едва умел отличать себя от всего остального. Именно от Алисы он и получил большую часть информации о людях.
Из ее воспоминаний он почерпнул множество понятий, и в том числе такое, как «рабство». Со временем келп понял, что сам уже давно в рабстве у Контроля над течениями. Ощутив раздражение в одном месте, он расправлял свои слоевища. Раздражение в другой части заставляло его светиться, чтобы указать дорогу в келпопроводе человеческим субмаринам. Короче, он складывал свои плети, вытягивался в определенном направлении, убирал листья с поверхности — и все это зависело лишь от того, в каком месте у него засвербело.
И делалось это очень просто: стимул — реакция. Все на чистых рефлексах. Без намека на обработку информации.
Но Необъятный имел в распоряжении вечность и потому позволил проводить над собой эксперименты. Тем более что люди ему не мешали и не отрывали его от все совершенствовавшегося процесса осознания себя. Благодаря Алисе Марш и ее коллеге Дварфу Макинтошу келп понял, какой реакции они ждут от него на тот или иной электрический разряд. Теперь любая исходящая от людей информация бережно собиралась и копилась в клетках Необъятного. Любая.
Наконец он созрел для того, чтобы наладить обратную связь. Теперь он решил сам попытаться воздействовать на людей. Причем не через прикосновение или химические вещества, а путем световых волн.
Но людям нужно было угождать, а не наоборот. Как-то раз, вскоре после того как он начал себя осознавать, его пронзила ужасная боль: огромный грузовой корабль разрезал на участке больше километра плавающие на поверхности стебли и отсек солидные куски. Но, после того как келп скомкал мертвые плети и отшвырнул подальше, заявились прислужники Флэттери и резали стебли до тех пор, пока он снова не впал в детство. Необъятный помнил, что после этой операции он на какое-то время утратил способность соображать и, когда она вернулась, решил, что никогда и никому не позволит ввергнуть себя в подобное состояние снова.