Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Ах, вот оно что! Он обставляет свой уход со службы Атрейдесам на почетных для себя условиях! Но как понять другие вещи, о которых он говорил и которые могут сослужить ей неплохую службу, сделав за нее кое-какую работу? Она нахмурилась и посмотрела на Айдахо.
— Ты что, не понимаешь, что шпионы записывают каждое наше слово?
— Шпионы? — он широко улыбнулся. — Конечно, они подслушивают нас так же, как и я подслушивал бы на их месте. Вы так и не поняли, что моя верность стала несколько иной за последние несколько лет? В Пустыне, особенно ночью, когда отовсюду грозит опасность, в голову лезут разные тяжелые мысли.
— Именно там ты слышал то самое проклятие?
— Да, это было в племени аль-Куруба. По заданию Проповедника я присоединился к ним, моя госпожа. Мы называли себя Зарр Садус, то есть теми, кто отказался подчиниться священникам. Я здесь для того, чтобы сделать Атрейдесам формальное заявление: я ухожу от вас на территорию противника.
Джессика внимательно разглядывала Айдахо, стремясь найти в его словах какой-то скрытый смысл или намек, но тщетно. Неужели он и вправду переметнулся к Фарад'ну? Она вспомнила максиму Общины Сестер: В делах человеческих не бывает длительного постоянства; все эти дела развиваются по спирали, все дальше и дальше удаляясь от центра. Если Айдахо действительно решил оставить знамена Атрейдесов, то его поведение вполне объяснимо. Он ходил вокруг да около, но отметать возможность предательства полностью нельзя.
Но зачем он подчеркнул, что выполнял задание Проповедника?
Мысли Джессики метались, и, обдумывая альтернативы, она решила, что ей надо было убить Айдахо. План, на который были возложены слишком большие надежды, был столь деликатен, что его нельзя было доверять каким бы то ни было случайностям. Никаким. Она осмотрела комнату и переместилась в позицию, удобную для нанесения смертельного удара.
— Я всегда считала, что нормализующий эффект faufreluche был столпом нашего могущества, — сказала она. Пусть помучается, затем она сменила тему разговора. — Совет Земель Великих Домов, региональные Советы заседателей, все они заслуживают нашего…
— Вам не удастся меня отвлечь.
Айдахо подивился тому, насколько прозрачными стали ее действия. Неужели она так расслабилась в заточении, или ему удалось-таки пробить стену ее Бене-Гессеритской неуязвимости? Видимо, верно последнее, но что-то произошло и с ней самой — она постарела. Айдахо стало грустно от того, что он понял, чем старые фримены отличаются от новых — это было очень малое различие, но оно было. Уход в небытие Пустыни было уходом чего-то очень дорогого; он не мог бы описать эти чувства точно так же, как не мог он описать того, что произошло с госпожой Джессикой.
Она уставилась на Айдахо, не в силах скрыть ни своего изумления, ни своей реакции. Как легко он читает ее мысли!
— Вы не убьете меня, — сказал он. Дункан использовал для этого старинное фрименское предупреждение: «Не бросайте свою кровь на мой нож». Я стал почти прирожденным фрименом, подумал он при этом. Прихотлива линия судьбы, заставившей его глубоко воспринять обычаи планеты, приютившей его на вторую жизнь.
— Я думаю, что тебе лучше уйти, — сказала она.
— Я не уйду до тех пор, пока вы не примете мое прошение об отставке со службы Атрейдесам.
— Я его приняла! — выкрикнула Джессика. Только после того как слова были сказаны, она поняла сколь многое было построено в этой перепалке на чистых рефлексах. Нужно время, чтобы осмыслить и взвесить все происшедшее. Как мог Айдахо понять, что она собирается делать? Она не верила, что он может с помощью Пряности пронзать Время.
Айдахо пятился от Джессики до тех пор, пока не уперся спиной в дверь. Он поклонился.
— Я еще раз, в последний раз назову вас моей госпожой. Я посоветую Фарад'ну выслать вас на Баллах, аккуратно и быстро, в первый же подходящий момент. Вы слишком опасная игрушка, чтобы держать вас рядом. Хотя я не думаю, что он относится к вам, как к игрушке. Вы работаете для Общины Сестер, а не для Атрейдесов. Я сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь служили интересам Атрейдесов. Вы — ведьмы — проникаете в слишком темные глубины, чтобы вам мог доверять простой смертный.
— Гхола, считающий себя простым смертным, — язвительно отозвалась Джессика.
— По сравнению с вами, — сказал он.
— Уходи! — приказала Джессика.
— Я только этого и хочу. — Он выскользнул из двери, пройдя мимо служанки, бросившей на него любопытствующий взгляд. Она, очевидно, подслушала их разговор.
Сделано, подумал он. Этот разговор можно прочитать только одним способом.
Глава 35
Только математика может дать доступное представление о способности Муад'Диба точно предвидеть будущее. Во-первых, постулируем наличие в пространстве любого количества точек, имеющих координаты. (Это классическая n-мерная развернутая совокупность п-измерений). В такой сетевой структуре Время, и это является общепринятым, становится совокупностью одномерных свойств. Приложив это к феномену Муад'Диба, мы либо сталкиваемся с новыми свойствами Времени, либо (сокращая их количество посредством исчисления бесконечно малых) с отдельными системами, проявляющими в совокупности свойства n-мерного тела. Для случая Муад'Диба мы выберем последнее. Как было показано, точки, имеющие координаты в п-мерном пространстве, способны существовать только в различных сетевых структурах Времени. Таким образом, различные измерения Времени могут сосуществовать друг с другом. Таким образом, существует только одно объяснение: Муад'Диб понимал п-мерность не как развернутую совокупность, но как некоторые операции внутри единой сетевой структуры. В действительности он просто заморозил свою вселенную в некой сети, и это был его взгляд на Время.
Лето лежал на гребне дюны, рассматривая лежавший за полосой песка извилистый отрог скалы. В утреннем свете этот отрог казался огромным червем, плоским и устрашающим. Вокруг не было видно никакого движения. В небе ни одной птицы, между скал не снуют звери. Почти в самой середины «спины» червя были видны щели ветроуловителя — там должна быть вода. Весь отрог напоминал по конфигурации сиетч с его системой защиты — единственным отличием было отсутствие в этом сиетче каких-либо признаков жизни. Зарывшись в песок, Лето спокойно и неторопливо наблюдал.
В голове неотвязно и монотонно звучала одна из мелодий Гурни Халлека:
Крадутся чуть слышно лисы под холмом, И солнце светит над прудом, Где спит моя любовь. А под холмом растет трава, Любовь не встанет никогда, Она лежит в могиле, В могиле под холмом.Где же вход в этот заброшенный сиетч? — размышлял Лето.
Он определенно чувствовал, что это и есть Якуруту — Фондак, но что-то было не так, помимо отсутствия животных и птиц. На окраинах сознания мерцал какой-то предостерегающий огонек.