Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Мокрица быстро прошел к двери, выглянул в щель. Все тихо.
Но хотелось бежать. Мокрица распахнул дверь и в ответ на взгляды офицеров сказал:
— Дойду до подрывников. Что-то они тянут. Надо поторапливаться.
В коридоре стоял одноглазый Джинь. Он уже раздобыл защитный шлем с фонарем.
— Джинь, — сказал ему Мокрица, — спустись к вспомогательному отряду. Что-то давно нет от них вестей.
— Слушаюсь, господин Мекиль.
Мокрица не стал ждать, пока Джинь скроется в глубине коридора. Он поспешил в боковой
И Крони с его отрядом опоздал на какие-то пять минут.
— Здесь, — сказал крысолов.
Крони жестом остановил остальных. Распахнул дверь и вошел в штаб Мекиля.
Стражник в углу, бубнивший что-то в переговорную трубку, лишь взглянул на него и отвернулся. Спел и второй офицер, колдовавшие над планом подземелья, увидели Крони не сразу.
— Где Мокрица? — спросил Крони.
— Вышел, — ответил Спел, прежде чем догадался, что никто не смеет назвать директора обидным прозвищем. — Крони?
Второй офицер старался вытащить пистолет.
— Не надо этого делать, — сказал Крони. — Нас больше. Кто-нибудь, возьмите у них оружие.
Горбун подошел к офицерам, и те безропотно передали ему пистолеты. Спел обернулся к Крони.
— Послушай, трубарь, — сказал он.
— Он такой же трубарь, как ты, красавчик, — сказал горбун.
— Господин Крони, — сказал Спел. Ему было тяжело перенести такое унижение. — Крони, я тебя умоляю, именем сестры умоляю. Не отбирай мой пистолет. Это пистолет моего деда. Я не могу без него.
— А я не могу тебе его оставить, — сказал Крони и смутился, потому что его голос звучал виновато. — Нельзя. Ты стражник.
— Лучше убейте меня.
— Нельзя, — отрезал Крони.
Его слушали все, кто находился в комнате и стоял в коридоре.
Горбун тем временем заглянул в заднюю комнату.
— Сбежал, — сказал он.
— Куда пошел Мокрица? — спросил Крони у офицера.
— Сказал, что к подрывникам.
— Кто проведет нас туда?
— Я, — неожиданно сказал стражник, сидевший у переговорной трубки.
— Оставь мне двух-трех человек, — сказал Крони горбуну, — и беги к подрывникам. Их много?
— Нет, — стражник был рад, что его не убьют. — Там только трое полицейских, а остальные — техники с шахты.
— Офицеров отведите в комнату Мокрицы. Там нет запасного хода?
— Там нет хода, — сказал крысолов, стоявший за спиной Крони.
— Крони, я умоляю тебя. Два слова, — сказал Спел.
Второй офицер беспрекословно прошел в заднюю комнату.
— Крони, я хочу говорить с тобой один на один. Ты же знаешь, как много мы с Герой сделали для тебя. Без моей помощи ты бы давно был мертв. Я тебе не враг.
Крони не считал его врагом. Спел был чем-то вроде родственника, если, конечно, трубарь имеет право смотреть так на директорского сына. Спел был младшим братом, глупым и неверным…
— Я рад бы, — сказал Крони. Он был искренен. — Но оружия оставить тебе не могу. И не верю тебе. Если мы не победим, ты вернешься к Мокрице. Ты всегда будешь с тем, кто сильнее.
— Ты отказываешься от друга, — сказал Спел. — И от победы. И ты обрекаешь на смерть нас обоих.
Спел резко повернулся и четко, как на параде, поднимая колени, направился к задней двери.
«Мальчишка, — подумал Крони. — Он играет в войну».
Тон Спела встревожил Макса Белого.
— О чем он говорил?
Крони повторил слова Спела.
— Может, это не пустая угроза, — сказал Белый Круминьшу.
Круминьш пожал плечами.
Мокрица успел убежать от горбуна и его людей. Его, как тревожный звонок, гнал страх, предчувствие беды, непонятной, неожиданной, таящейся в темных закоулках коридоров.
Мокрица провел у подрывников от силы три-четыре минуты. Работа продвигалась медленнее, чем хотелось бы, и старший техник сказал ему, что взрыв будет минут через двадцать. Здесь было мирно, пыльно, и Мокрица велел торопиться.
Предчувствие гнало его дальше, он поспешил из тупика назад, но не к штабу, а задержался на развилке, размышляя, куда идти. И эта заминка спасла его: он услышал шаги, приглушенные голоса и успел вжаться в нишу — отряд горбуна прошел мимо. Мекиль понял, что, если он сейчас не выстрелит, не поднимет тревоги, подрывники будут захвачены врасплох. Он даже поднял пистолет, прицелился в последнего из бунтовщиков, но не выстрелил. Ему не убежать, когда бунтовщики погонятся за ним. Надо сделать иначе — надо успеть к вспомогательному отряду. И, стараясь не звенеть высокими каблуками о камни, Мекиль свернул налево, туда, куда послал Джиня.
Отряд горбуна и в самом деле застиг подрывников врасплох. Стражники даже не стреляли.
— Мекиль только что был, — сказал один из техников, пока люди горбуна разоружали стражу. — Велел спешить.
— И не сказал, куда побежит?
— Разве у него спросишь?
Горбун связал пленным руки, вооружил техников и повел людей к баррикаде Рази, чтобы напасть на стражников сзади.
А Мокрица брел по туннелю, не смея зажечь фонарь и чувствуя, как опасность подстерегает его. Когда он увидел впереди огонек, то присел у стены и выставил вперед руку с пистолетом.
Огонек приближался медленно, и луч фонаря шарил по стенам, словно владелец фонаря был напуган и не уверен.
— Кто ты? — спросил Мокрица. — Если не ответишь, стреляю!
— Господин Мекиль! — донесся голос. — Это вы, господин Мекиль?
— Я.
Мокрица вышел на середину прохода. Шел Джинь. Нельзя показывать страха. Они все послушны, пока тебя боятся.
— Ну что там?
Мокрица не ждал добрых вестей.
— Их нет.
Джинь как-то обмяк, ослабел.
— Я не думал, что увижу вас, — сказал он. — Я боялся, что вас уже нет.