Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Можно мне закурить? — спросил Ленни, задававший этот вопрос уже бессчетное число раз. Уолл снова отрицательно покачал головой.
— Эй, Фреско, — обратился он к человеку справа, Аль Кинсаду. — Думаю, тебе пора опять немного поучить этого парня.
Ленни знал, что за этим последует — его снова будут бить.
Поставят к стене, ноги расставят, руки за голову… Внутри Ленни все содрогнулось.
— Послушайте… — произнес он, умоляя.
— Что, Ленни?
— Это сделал не я.
— Это сделал ты, — сказал
Аль Фреско ухмыльнулся.
— Может быть, ты застал его с одной из них?
— Ради всего святого, — вырвалось у Ленни. — Стал бы я рассказывать вам эту херову историю, не увидь я эту дрянь своими долбанными глазами.
— Повежливее, — прошипел Фреско приказывающим тоном.
— Саваны не летают, — сказал Уолл с неоспоримой убедительностью.
— Тогда, где же он? — спросил Ленни.
— Ты сжег его в крематории, ты его съел… Откуда мне это знать, твою мать?
— Повежливее, — произнес Ленни.
Фреско, собравшийся было его ударить, отвлекся на телефонный звонок. Он поднял трубку и вскоре передал аппарат Уоллу. Затем он ударил Ленни. Легонько — появилась лишь узкая струйка крови.
— Слушай-ка, — Фреско придвинулся к Ленни так близко, словно хотел высосать из его легких воздух. — Мы знаем, что это сделал ты, понимаешь? Ты был единственным в морге живым и способным на это, понимаешь? Вот нам и хочется узнать, почему? И все. Только почему?
— Фреско.
Уолл демонстрировал трубку мускулистому атлету.
— Да, сэр.
— Это господин Мэгир.
— Господин Мэгир?
— Микки Мэгир.
Фреско кивнул.
— Он очень обеспокоен.
— Да что вы. И чем же?
— Он говорит, что на него напал человек из морга. Этот порнографический воротила.
— Гласс, — подсказал Ленни. — Ронни Гласс.
— Это же смешно, — произнес Фреско.
— И все же нам надо помнить о желаниях вышестоящих членов общества. Зайди-ка в морг, чтобы убедиться…
— Чтобы убедиться?
— Что этот мерзавец все еще там.
— Ну и ну.
Немного смущенный Фреско покорно вышел.
Ленни не мог взять в толк: каким боком все это касается его? Он опустил левую руку в карман и, используя дырочку в нем, начал играть сам с собой в биллиард. Уолл глянул на него с презрением:
— Прекрати, — сказал он. — У тебя еще будет время поиграть с собой, когда окажешься в теплой уютной камере.
Ленни медленно кивнул головой, неохотно соглашаясь, и вынул руку. Сегодня он и сам себе не хозяин.
Фреско вернулся немного помрачневшим.
— Он там, — сказал он.
— Конечно же, он там.
— Мертвый, словно Додо, — добавил Фреско.
—
Лицо Фреско озадачилось.
— Оборот речи, — процедил он с раздражением.
Уолл продолжал говорить с Мэгиром. Там, на другом конце провода, голос звучал призрачно тихо. Уолл был уверен, что убеждения начали срабатывать.
— Микки, он там и в том же положении. Ты, наверное, ошибся.
Ему показалось, что электрический разряд ударил его в ухо, вырвавшись из трубки, в которой звучал охваченный ужасом голос Мэгира:
— Я же видел его, черт бы вас побрал!
— Но он лежит там с дыркой в голове, Микки. Как ты мог его видеть?
— Я не знаю.
— Ну что ж.
— Слушай… Если выкроишь время — загляни ко мне. Тут возможно одно дело. Тебе найдется неплохая работа.
Уолл, не любивший обсуждать дела по телефону, почувствовал себя неловко.
— Позже, Микки.
— О'кей. Только ты позвони.
— Конечно.
— Обещаешь?
— Да.
Опустив трубку на рычаг, Уолл поднял глаз на Ленни. Тот продолжал свою безобидную игру. Маленькое неуважительное животное. Но Уолл знал, как с ним поступить.
— Фреско, — он придал голосу искусственную нежность. — Потрудись-ка немного поучить эту обезьянку правилам поведения перед офицерами полиции.
Мэгир плакал от ужаса, укрытый стенами своей крепости в Ричмонде.
Сомнений не было: он видел Гласса. Никакие уверения Уолла, что тело лежит в морге, не могли его успокоить. Гласс был не там — он был на свободе, вольный, как птичка, несмотря на то, что ему продырявили голову. Богобоязненный Мэгир верил в существование после смерти, но никогда не задавался вопросом, в чем оно могло выражаться. Никогда, пока не произошло это. Теперь у него был ответ: оно было озабоченным местью мерзавцем, заполненным внутри воздухом. От этого и приходилось рыдать — страшно было жить, страшно было умереть.
Заря была очень красива — воскресное утро рождалось в тихом великолепии. Ничто не в силах было потревожить его покой…
Здесь, в «Понлеросе», в его замке, выстроенном после стольких лет не столь уж честных, но и не столь уж легких накоплений. Здесь с ним был вооруженный до зубов Нортон. Здесь все ворота охранялись собаками. Никто — ни живой, ни мертвый — не осмелится бросить ему вызов, пока он на своей территории. Пока он окружен портретами своих кумиров: Луи Б. Майера, Диллинджера, Черчилля. Пока с ним его семья, его эстетический вкус, его деньги, его предметы искусства. Пока он здесь и чувствует себя дома. И если этот спятивший бухгалтер придет за ним сюда — его планы будут разрушены. Будь он хоть трижды призраком — это решение окончательно!