Весь мир: Записки велосипедиста
Шрифт:
Выясняется, что изначально фестиваль планировалось провести рядом с поселком, в котором местная «мафия» почти построила здоровенный клуб. Когда он откроется, туда, как эти люди надеются, со всех окрестностей начнет стекаться публика. Имея налаженные связи с местными военными (а в Турции на территории, не подчиненной городскому муниципалитету, военные выполняют функции полицейских), «мафиози» вроде как потребовали от них содействия в «провале» фестиваля. «Мафия», как считают мои сотрапезники, видит в фестивале будущего конкурента своему клубу. Похоже, за последние дни противостояние обострилось: военные издали предупреждение, в котором называют фестиваль «потенциально опасным» мероприятием. Там же перечисляются и конкретные опасности: угроза жизни для купающихся, лесные пожары в округе и возможное присутствие наркотиков.
Алев призналась, что была вынуждена обратиться за помощью к нескольким местным чиновникам, кое-кто из которых — мусульмане-фундаменталисты. Можете себе представить?.. Во-первых, они явно не захотят обсуждать что бы то ни было с женщиной, а во-вторых, по определению считают фестиваль, а также и всю западную музыку вообще дьявольскими происками. «Извини, девочка, ничем не можем помочь».
Тогда устроители «Alternatif Festival» изложили свои обиды правительству страны. Это может показаться чересчур большим скачком — от местных властей до федерального правительства, — но здешняя коррупция засела настолько глубоко, что волей-неволей приходится совершать этакие «лягушачьи» прыжки, чтобы победить ее. Наши приятели-фестивальщики решили увязать свое право устроить музыкальный фестиваль с «подвешенным» вопросом о членстве страны в Евросоюзе, куда Турция очень хочет попасть. Как проведение рэйвов может способствовать членству в Евросоюзе, остается за гранью моего понимания.
Когда я пишу эти строки, Турция находится на полпути к вступлению в ЕС, уже выполнив все экономические требования. Впрочем, на фронтах прав, свобод и культуры еще зияют значительные «дыры». В основном вопрос утыкается в права человека — это нечто вроде устойчивого клише: подумав о Турции, сразу вспоминаешь фильм «Полуночный экспресс». Вообразите, что вся ваша страна, вся ее культура оказалась представлена миру одним-единственным фильмом, рисующим ее исполненным жестокости и мракобесия сточным колодцем. Я бы молился об успехе какого-нибудь другого фильма, с любым другим сюжетом. Может, о красивой любовной истории. Кроме того, ЕС требует от стран-участниц присутствия в стране полного набора культурных институтов: обществ защиты исторического наследия, поддержки традиций отдельных регионов, а также организаций, содействующих образованию и решающих проблемы различных социоэкономических слоев.
Здесь-то мы и вписываемся в общую картину. Поддержка молодежных программ прописана в «культурном» разделе требований Евросоюза. Другие местные фестивали фокусируются на джазе, классике и «этнической» музыке, они используют престижные площадки и роскошные концерт-холлы — впрочем, как джазовые фестивали по всему миру. Очевидно, что эти форумы апеллируют лишь к ограниченной, так называемой «продвинутой» части турецкой публики, лишь изредка захватывая и другие демографические ниши (я и сам частенько выступаю в качестве такого «нахлеста» на подобных фестивалях). Но ребята из «Alt Festival» вознамерились доказать властям, что молодежь не ходит на эти официально одобренные фестивали, тогда как Еврокомиссии нужно продемонстрировать, что все уровни турецкой публики без исключения живут насыщенной культурной жизнью. Мне эти аргументы кажутся несколько шаткими, хотя… чем черт не шутит.
В этой части планеты имеется небольшая часть публики, которая увлечена относительно радикальными (пусть и модными) сторонами глобальной поп-культуры в представлении таких артистов, как Джарвис Кокер, Sneaker Pimps и ваш покорный слуга. Можно спорить о том, насколько важно для цивилизации, чтобы наш тонкий ломтик глобального культурного пирога присутствовал повсюду и пользовался поддержкой правительств. С моей точки зрения, этот ломтик ничем не хуже других — симфонических оркестров, джаза и современных течений искусства, которые давно заручились поддержкой на всех уровнях. Джаз (не говоря уже о классической музыке) десятилетиями экспортируется Соединенными Штатами, мировые турне финансируются Госдепом и даже ЦРУ, понимающими, что джаз выступает послом крутой американской культуры во множестве стран. Много сил ушло на то, чтобы эту музыку приняли в концертных залах, разбросанных по всему миру. Но это отдельная тема для разговора.
Алев с оптимизмом заверяет меня, что всего несколько лет спустя я смогу выступить в турне, которое охватит Бейрут, Каир, Софию, Анкару и Тель-Авив, и я очень тронут этой идеей. В двух городах из списка я уже успел выступить, но было бы неплохо со временем соединить все точки на карте. Но действительно ли нужнаназванным странам явившаяся с Запада арт-рок-музыка? Прослойка космополитов будет ей рада, но с каждым годом все больше становится и местных артистов мирового уровня, способных выдержать конкуренцию с кем угодно. Хотя во многих странах иностранные музыканты попрежнему вызывают больше интереса и уважения, чем любые местные таланты. Печально, но факт.
Подготовка фестиваля идет своим чередом, но, судя по всему, место проведения придется передвинуть, а от шатра придется отказаться. Впрочем, все остальное в силе, включая большую сцену и прочие постройки. Брр! Могло бы оказаться не столь уж весело, если бы сцену передвинули, а про туалеты, цистерны с водой и походные кухни забыли.
Я сказал промоутерам, что собираюсь сегодня прокатиться на велосипеде на «азиатскую» сторону. Туристы там бывают нечасто, но в прежние визиты я уже повидал все достопримечательности, куда непременно водят туристов: Софийский собор, Голубую мечеть и сооруженную римлянами водяную цистерну. Я съезжаю к воде и загружаюсь на паром, а затем кручу педали по аллее для прогулок, тянущейся вдоль дальнего берега Босфора. Паромы ходят каждые пятнадцать минут, и я выбираю тот, что огибает стамбульский порт и высаживает меня на «азиатской» стороне, рядом с крупным университетом. Вдоль воды тянется замечательная, утопающая в зелени пешеходная дорожка с разбросанными по сторонам кафетериями на открытом воздухе, так что поездка до следующей паромной станции «азиатской» стороны будет приятной, и в итоге я окажусь как раз напротив точки, из которой начинал путь.
Я проезжаю мимо первого железнодорожного вокзала, построенного на Востоке. Поезда уходят отсюда на Багдад, начинающаяся у вод Босфора колея указывает прямо на восток. Здесь прогуливаются парочки, смакующие мороженое.
Вернувшись, я узнаю, что фестивалю отказано в проведении на новом месте, что вовсе меня не удивляет. Заверения устроителей, будто успешный фестиваль поп-музыки поднимет знамя турецкой культуры и прав человека на небывалую высоту, никого не сумели обмануть.
Шоу должно продолжаться
Остаток дня я разъезжаю по городу на велосипеде, покупаю несколько чудесных рельефных портретов Ататюрка, старые репродукции арабских карт и медицинские гравюры с изображением мозга. В лобби меня поджидает Дэниел, помощник Алев, и я наивно полагаю, что к нам присоединятся еще несколько журналистов. Вместо этого он ведет меня в гостиничный садик, где уже расставлены столы и стулья: похоже, что мне предстоит целая пресс-конференция (сюрприз!), с телекамерами и всем прочим. Ну что тут поделаешь…
Ко мне подходит Алев и шепотом сообщает, что фестиваль не состоится. Я немного, самую чуточку, потрясен. Алев собрала эту пресс-конференцию, чтобы объявить об отмене фестиваля. Я сижу рядом с ней и говорю прессе и ТВ-камерам о том, как я расстроен произошедшим и как мечтаю сыграть здесь — как-нибудь в другой раз.
Тем временем все сидящие передо мной журналисты достают свои мобильники: довольно странное ощущение — говорить с людьми, которые кому-то звонят. Алев и сама то и дело подносит к уху трубку, а вскоре неожиданно сообщает, что, возможно, фестиваль все же состоится — но уже на совершенно новом месте. Участок невелик и находится ближе к городу (отличные новости, думаю я, памятуя о забитых до отказа дорогах).