Весь сантехник в одной стопке (сборник)
Шрифт:
Что приятно, в том пятничном армагеддоне выжил холодильник. Молодец. В холодильнике заветная кастрюля, в кастрюле борщ, в борще мозговая кость. В той кости, если метнуть и не промахнуться, Анатолиева смерть.
В тот же день посещал музыкальное кафе, дарил людям искусство. Люди обречённо слушали. Если случалась пауза, благодарили за тишину глазами. В кафе приходит много симпатичных женщин пятьдесят шестого, пятьдесят восьмого размеров и даже ещё красивее. Многие готовы замуж немедля и любят бардовскую музыку каждую пятницу с 20.00. Но единственный из нас дееспособный Александр Б. глух к скрипам их корсетов, ибо
За сим остаюсь искренне ваш, безвременно заскучавший, Слава Сэ.
Нитунахин по запаху отличает, кто там сдох в подвале, мышка, птичка или котик. Котов и птиц он хоронит, потому что это православные животные. А грызунам говорит «бох простит». Вы видите, он уже совсем сантехник.
Однажды к Нитунахину забрёл очень медленный кот. По всему, этот хищник охотился ещё на птеродактилей, но теперь усох. Он зашёл погреться на трубах и сам не заметил, как кончилось кино. Нитунахин сложил аксакала на лопату и понёс. Шли они, шли, навстречу бабки.
– А что это у вас на лопате? – оживилась одна бабка. Она поинтересовалась таким нежным голосом, каким спрашивают, желаете ли вы умереть сразу или лучше сначала помучиться.
Все старухи мира обожают котов. Готовы вылизывать их и даже замуж пошли б, только коты не согласны.
А сантехников ненавидят. Считают нас демонами и библейскими бегемотами.
И представьте, идёт Нитунахин, несёт на лопате кота.
«Маньяк и убийца!» – догадались бабки.
Если б Нитунахин упал на колени и заплакал, его бы простили. Но он стал шутить в ответ. Он сказал, что несёт негодяя на помойку, и так будет с каждым, кто жульничает в нарды.
Ни одна бабка не расхохоталась в ответ. Эти Фрёкен Боки совершенно не смешливые. Из-за них, кстати, в рекламе стирального порошка навсегда запрещён юмор. Только Петросян знает секрет старушечьего смеха, и в этом величие Петросяна.
Покойник оказался известным на районе котом Мишкой из квартиры восемь. Неделю назад он вышел из дома к друзьям, с тех пор от него ни писем, ни звонков. Рост небольшой, глаза жёлтые, усы прямые, одет в волосы.
Младшие бабки побежали в квартиру восемь рассказать про горе. Нитунахина взяли за рукав, вызвали полицию, службу защиты котов от людей и ещё нашего директора Володю, у которого на котов аллергия.
Директор приехал первым и единственным. Было собрание неравнодушных жильцов, директор пять раз сказал «простите его, он дурак». Обещал всем утеплить трубы. Нитунахин письменно клялся никого не носить в мусорник без резолюции старосты дома, умеющей на глаз оценить значимость трупа для коллектива.
У сантехников нашего ЖЭКа теперь очень широкие обязанности. Вот я, например, чинил плиты, двери, табуретки, кофемолки. Спасал котят и одну пересохшую жабу. Утешал невозможных детей, боролся с вторжением инопланетян, нюхал зелёное желе, двигал мебель, мешал абрикосовое варенье и однажды держал за ноги женщину, которая развешивала бельё, стоя на краю ванной. Вне моих горячих ладоней она боялась упасть.
А Нитунахин теперь и коронёр.
Я спросил его, можно ли рассказать про это всё. Он запретил, но прислал взамен стихи, сам писал. Из стихов следует, Нитунахин к тому же следит за равновесием света и тьмы во вселенной. Молодец, я считаю.
И раз уж я тут главный, хочу передать монамур Ларисе Григорьевне привет и ещё сказать вот что. Лариса Григорьевна. Вот мы вчера ходили в баню, там я не решился. У вас очень, очень красивые ноги.
Сантехник. Твоё моё колено
Начало
Мне сорок два года. Я учусь в четвёртом классе, в первом классе, работаю сантехником и ещё пишу сценарии по ночам. Засыпая, смотрю на будильник. Это самый бесчувственный из моих знакомых негодяев. Он всем циферблатом показывает, что спать осталось три часа. Ни мольбы, ни угрозы не трогают его механическое сердце. В 6:30 он начнёт грохотать и биться. За пять минут до его припадка я просыпаюсь сам, смотрю на него с ненавистью. Дезактивирую кнопку страшного его, иерихонского звонка, клянусь себе в воскресенье отоспаться. А сегодня детям в школу. Я кричу за стену:
– Маша, вставай!
Маша говорит, что способна одеться мгновенно. Если её не торопить, то она покажет, как быстро и аккуратно может собраться. Это будет что-то удивительное. А если не завтракать, то можно спать ещё четырнадцать минут, океан времени.
Сил скандалить нет, мы вяло препираемся. Потом Маша приходит сама. Белокурая, лохматая, в руках подушка, одеяло и кот Федосей породы татарская овчарка. Животное притворяется дохлым в надежде переехать на помойку. Там-то уж можно будет спать сколько влезет. Но Маше одиннадцать, её не проведёшь просто так, свесив лапы. Она укладывается рядом, возится, пыхтит, задаёт триста вопросов и рассказывает новости.
Ляля не может спать, если за стеной разговаривают. Она тоже приходит, темноволосая, худая, очень сердитая. Ей семь лет. Лялю возмущает семья, которая валяется в родительской постели без неё. Будто она изгой, оторви да брось. Никто даже не позвал. Но Ляля готова всех простить, если её пустят в середину. Девочки лупят друг друга подушками и мучают скотину. Значит, уже не проспим, можно закрыть глаза на секундочку. Собственно, я не собираюсь спать, только дождусь, пока давление в глазных яблоках сравняется с атмосферным. Минутная стрелка сразу прыгает вперёд на половину циферблата. Наш будильник, как вы поняли, просто кладезь подлостей. Тут в дом приходит последний персонаж майского утра – паника.
Одеваются дети с ничтожной, почти отрицательной скоростью. Давно надо выехать, но завтрак не съеден, портфели не собраны, косы не заплетены. И это редкий случай, когда мне лысому завидуют волосатые девочки.
В машине Ляля просит выдать один лат двадцать сантимов в счёт будущих учебных побед. Этого хватит на суп и шоколад. Маша доросла до огромных трат. Ей нужны шницель, какао, театр и злобная репетиторша по немецкому языку. За десять латов в день она уважает меня как отца и как личность. Момент выдачи денег кажется наилучшим, чтобы интересоваться уроками. Ляля снова возмущена. В первом классе вообще не задают. Я уточняю на всякий случай: