Вещие сны Храпунцель
Шрифт:
– Ты забеременей, роди малыша. Тогда мужик не отвертится.
То ли советчицу природа одарила умом гусеницы, то ли она терпеть не могла Джейн, но ничего хорошего у Кабановой не вышло. Из союза по залету может получиться счастливая семья, но для этого женщине потребуется приложить массу усилий, порвать километры нервов и запастись терпением монаха. Кто-нибудь из вас пытался насильно запихнуть в комнату собаку не очень крупной породы? Ну, например, мопса? Когда я пытаюсь изолировать Фиру и Мусю в своей спальне… Ну, например, когда Киса простудилась, пришел врач, не стоит псинкам
Кабанова осталась одна с малышом, которого хотела назвать Себастьяном. Как это имя пришло ей в голову? Ну, не стоит задавать бестолковых вопросов. В загсе Джейн отговорили регистрировать младенца под «ненашенским» именем, и в конце концов он стал Сережей. Рос ребенок как все. Ясли – детский сад – школа. Тихий малыш, нешумный первоклассник, бесконфликтный подросток. Джейн считала себя образцовой матерью. Сергей голым не ходил, дома ужинал чем бог послал, днем ел в школе, учился на одни пятерки. Что еще надо?
Когда однажды летом сын не пришел домой ночевать, мать не забеспокоилась. Деревенька вблизи столицы, где жила семья Кабановых, никогда не упоминалась в криминальных новостях. Тихое и, несмотря на близкое соседство Москвы, провинциальное место. Джейн решила, что Сережа остался ночевать у кого-то из друзей, и спокойно пошла с очередным кавалером в кино. Лето на дворе, каникулы, ясное дело, дети хотят нагуляться. Утром прибежит.
Но Сережа не появился и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Мальчик просто исчез. Сгинул без следа. Конец истории.
Джейн посмотрела на меня.
– Понимаете?
Я кивнула.
– Вы пошли в милицию?
Посетительница махнула рукой.
– Там сначала ничего делать не хотели, но потом заявление приняли. А дальше что? Не знаю. Через несколько лет мне сказали: он умер.
– Нашли его останки? – уточнил Энтин.
Я удивилась. Константин Львович, как правило, очень деликатен, а тут будто топором рубит.
– Нет, – возразила Джейн, – мне объяснили: когда о ребенке несколько лет нет сведений, значит, он мертв.
– Ясно, – пробормотал Костин, – если вы хотите, чтобы мы отыскали вашего сына…
– Да, да! – воскликнула Кабанова.
Володя побарабанил пальцами по столу.
– Джейн, сколько лет могло бы исполниться сейчас Сергею?
– Тридцать четыре, нет, уже тридцать пять, – сообщила мать.
– А пропал он подростком, – решил выручить Вову Энтин. – Документы мальчика где?
– У него только метрика была, она дома осталась, – насупилась Джейн, – я знаю, что он жив. Его зовут теперь Сергей Николаевич Решеткин. Я принесла вам все на блюдечке. Только докажите, что этот Решеткин мой любимый Сереженька!
– Почему вы решили, что Решеткин ваш сын? – удивилась я.
– У него мизинца нет на левой руке, – ответила Джейн, – я смотрела вечером телевизор, бизнес-канал. Там интересные интервью показывают, не глупость всякую. Ведущий и гость сидят за столом, руки сверху лежат, камера их часто показывает, поэтому я хорошо рассмотрела кисть Сергея. Сын мизинец в детстве потерял, обо что-то обрезался, лет ему тогда вроде десять было, примчался домой, слезы льет, потерпеть не мог. Я отвела мальчика к фельдшеру, тот рану зашил, рубец остался. Я как увидела руку Решеткина, так вздрогнула! Это точно Сережа! Сомнений нет! Он! И мне приснился сон!
– Сон, – повторил Михаил и не смог скрыть улыбки.
– Зря смеетесь, молодой человек, – мигом отреагировала Джейн, – меня многие знают как предсказательницу! Не счесть людей, которым я помогла. Я вижу вещие сны! Приходит ко мне человек, сообщает о своей проблеме. Вечером я засыпаю и вижу, как ему помочь. Ясно. Четко. Никогда не ошибаюсь. Я вещая сновидица. В ночь перед тем днем, когда я на экране увидела Сереженьку, мне приснилось, будто я сижу дома, и входит сын. Он взрослый, бросается ко мне: «Мама, я тебя нашел». – Джейн обвела нас торжествующим взглядом. – Мне стало понятно: Сереженька жив, завтра я непременно его увижу! – Гостья зевнула. – Устала я что-то. Прямо с ног валюсь.
– Устраивайтесь на диване, – радушно предложил Энтин, – на стуле неудобно.
Кабанова пересела на диван, потом легла и… захрапела.
– Интересная история, – вздохнул Костин, – не знаю, как насчет вещих снов, но рулады она выводит музыкальные.
– Похоже, дама и впрямь ничего не ела, – заметил Энтин, – а сейчас угостилась, и ее сморило. Надо деликатно разбудить Джейн.
Глава третья
Когда Кабанова ушла, унося с собой пакет с бутербродами и печеньем, Володя скомандовал:
– Николаша!
Гениальное дитя компьютерных технологий уронило на клавиатуру очки, взяло со стола другие, водрузило на нос и возмутилось:
– Кто лапал очки? Все стекла жирные, ни фигашечки не видно.
– Николенька, – ласково произнес Энтин, – ангел наш, ты взял не те окуляры. Твои висят у тебя на шее на очень прочной цепочке.
– Да уж, – ухмыльнулся Миша, – на такую только Полкана сажать.
– Зато она не порвется, – сказал Константин Львович, – для Николеньки надежность превыше гламура.
– На цепочке? – изумился Махонин и стал ощупывать на груди свой видавший виды свитер, – у меня ее вообще-то не было.
– Я купил, мой ангел, специально для спасения твоих вторых глаз, – объяснил Энтин, – и повесил на твою гордую выю. А ты и не заметил.
Николаша встряхнулся, перестал себя охлопывать и воскликнул:
– Константин Львович, я этого от вас не ожидал. Ну, честное слово. Ну ладно, Миша, ну ладно, Лампа или Костин, они что угодно скажут и не поперхнутся. Но вы! Профессор! Умный. Столько всего знаете, просто компьютер. И такое!