Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин
Шрифт:
«Шуточек», как мы знаем, у Моргунова было в изобилии.
Но не всегда и везде Моргунов думал только о себе, о том, как бы сыграть роль на экране или в жизни поразухабистее и повеселей. Отнюдь! Не хвастаясь, он говорил о вещах, на его взгляд само собой разумеющихся:
— Помогаю людям в свободное время, устраиваю их в больницы, хожу в школы просить за детей, которые набедокурили. Во дворе сейчас сооружаю беседку для пенсионеров. Помогаю людям…
Кто-то из читателей наверняка подумает: «Тоже мне геройские поступки!»
В Моргунове было поразительное, через край брызжущее жизнелюбие, которое могло привлечь кого угодно. Он все время был чем-то увлечен, всегда куда-то спешил, прибегал домой переодеться, поесть… и снова убегал. Не «необычный кросс», а самый обычный, обыденный, каждодневный.
Он был человеком глубоких страстей и переживаний. Но по нему это было не видно. Разве только один раз — после гибели младшего сына Николая в автокатастрофе. На кладбище Евгений Александрович плакал. Наталья Николаевна — нет. Она стояла у гроба неподвижно и держалась за руку мужа. Ей казалось, что с ним можно перенести все и всегда. Он всегда был ее опорой.
Однако нервы Моргунова были на пределе. Он то рыдал, то глушил себя весельем в каких-то компаниях. А веселие на Руси… Короче говоря, «оптимист продолжает смеяться и петь, когда песенка спета». В результате — два инфаркта, один инсульт… Больницы стали его домом… Был потерян смысл жизни…
Однажды Евгений Моргунов объявил конкурс для читателей одной газеты. Начинался он так: «Я был в Италии. Там меня пригласили в местный ресторанчик с очень длинным названием. Перевели. Означает: «У нас лучше, чем напротив». Потом раздвинули шторы, и я увидел…» Вопрос газеты:
«Что увидел Моргунов?»
Правильно ответил только один читатель: «Кладбище».
А на юбилее Евгения Моргунова режиссер Самсон Самсонов написал пародийный некролог. В некрологе, в частности, говорилось:
«Киностудия «Мосфильм» имени неугомонного Моргунова с прискорбием извещает о том, что больше его нет. Но вынос покойного не состоится, потому что покойник при жизни был не-вы-но-сим».
За пять лет до кончины последнее слово из шуточного некролога прокричал сам Евгений Александрович. Он лежал в Кремлевке с сахарным диабетом. Навестивших его Вицина и Никулина предупредили, что гарантии того, что Евгений Александрович выживет, нет. Моргунов узнал об этом, показал врачам большую фигу и прокричал:
— Вы меня отсюда вперед ногами не вынесете. Потому что я не-вы-но-си-мый!
Надо сказать, не только Евгений Александрович затевал игры в прятки со смертью. Но и с ним однажды затеяли такую игру. Как ни странно, в магазине.
Купил Моргунов молоко в бутылочке и решил тут же употребить его по назначению. Неожиданно возникла фигура директорши. Она заголосила, что здесь магазин, а не распивочная, что все это, мол, безобразие и что около касс, где деньги лежат, всякая пьянь шастает, а потом часть выручки пропадает.
Моргунов на сей раз в ответ кричать не стал,
— Проголодался я, да и вообще вы знаете, с кем разговариваете?
Директорша разозлилась еще больше:
— Мне плевать, с кем я разговариваю! Маша, зови милицию!
Моргунов начал спокойно объяснять:
— Да я артист, понимате, артист! И я кассы не граблю.
Директорша еще пуще:
— Да все вы тут артисты, и еще какие!
И тогда Моргунов признался:
— Да я же Моргунов.
Директорша ни в какую:
— Какой еще Моргунов? Моргунов давно уже умер!
Собралась толпа. «Эксперты», как любил говаривать Михаил Михайлович Зощенко. Одни говорят — Моргунов. Другие говорят — не Моргунов.
Наконец, появился милиционер, который сразу же узнал всенародного любимца.
— Да это же Евгений Александрович Моргунов! — разъяснил он директорше. — Надо знать любимых артистов в лицо! И по имени-отчеству.
Директорша охнула, потом ахнула и заверещала:
— Дорогой наш товарищ Моргунов, простите, пожалуйста, извините! Мы вас так любим! А я в особенности. Да такому мужчине не бутылка молока… Мы вам стол накроем в две минуты… Вы балычок уважаете? А икорку?
Милиционер улыбнулся.
— Инцидент, думаю, исчерпан.
— Да, конечно, — поспешила уверить директорша. — Забудем о нем. Его и не было.
А потом спросила Моргунова:
— Вам с собой или здесь?
Евгений Александрович стал серьезным:
— И так, и так, — ответил он. И подмигнул милиционеру.
А ведь по большому счету можно было и поблагодарить директоршу. По законам народной мудрости — намерила она ему годов с барского стола. Но с точки зрения памяти народной — промахнулась.
Евгений Моргунов будет жить так долго, как долго будут помнить люди тот «необычный кросс», который был в чем-то его бегом от судьбы, от которой, как известно, не убежишь…
Как-то на заре своей кинокарьеры Евгений Моргунов говорил робко начинающему Савелию Крамарову:
— Не печалься, Савелий, когда мы умрем — сразу станем известными для всех артистами.
Сказал и ошибся. Популярность обоих артистов и при жизни была сногсшибательной. Однако…
Не поверите, но про Вицина издано лишь два хиленьких буклета по две страницы текста в каждом, про Моргунова ни одного (!). А когда ему предложили однажды написать книгу воспоминаний, он вежливо отказался, побоявшись обидеть кого-либо из коллег-артистов.
В последние годы Моргунов, как и Вицин, выступал в концертах «Киноюморины». Как и Вицин, в антрактах снимался на фото. С любым зрителем, с любым желающим. За деньги. Не будем лукавить, не от хорошей жизни, не оттого, что был материальный достаток. Ну что ж, как говорится, на все воля Божья.
Евгений Александрович не любил, когда в дружеском застолье говорили о Боге и поднимали бокалы за него.
— Хотя Бога никто не видел, но соблюдать святые традиции необходимо, — считал он.
29 июня 1999 года Евгений Александрович Моргунов предстал перед Богом, оставив на земле добрый след.