Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин
Шрифт:
Вышел из вагона солдатик, глянул на вокзал, увидел вывеску «Ташкент», бросил чемодан на землю и заплакал навзрыд:
— Все! Будут судить за неявку в срок!
Разъясняли ему минут десять, что приехал он туда, куда нужно. Счастью не было предела. Тем более, что Людмила Гурченко подарила ему фотографию с автографом.
Когда фильм «Двадцать дней без войны» в 1976 году вышел на экраны, руководящие чиновники сделали все возможное, чтобы его посмотрело как можно меньше зрителей. Уж очень непривычная военная действительность (не помпезная) была изображена в картине. Поэтому фильм прокатывали малым экраном. Но все равно критика о нем писала как об удаче, и роли в нем Юрия Никулина, Людмилы Гурченко и Алексея Петренко были названы
ГОДЫ БЕЗ НИКУЛИНА
Казалось бы, меньше на одного Никулина,
но это так много!
Я долго размышлял, как плавно перейти с рассказа о работах Юрия Владимировича в цирке и кино к его… кончине. И понял, что плавно перейти к этому нельзя. Смерть любимца народа всегда неожиданна. Хотя и борьба за жизнь Никулина продолжалась шестнадцать дней. И все эти дни средства массовой информации ежедневно сообщали о здоровье народного артиста СССР и Героя Социалистического Труда. Да просто народного артиста. И очень любимого. Ежедневные бюллетени о здоровье — такого внимания со времен Сталина не удостаивался никто.
Врачи делали все возможное: применялось новейшее оборудование, самые современные медикаменты. Но… вот что говорил руководитель Московского Центра эндохирургии и литотрипсии Александр Бронштейн:
«У него сердце было закольцовано в три магистральных сосуда. Они были закрыты. Может быть, у него были веточки, которые снабжали сердечную мышцу, но что-то надо было с этими сосудами делать. И хотя бы один из них открывать.
Может, и не надо было делать эту операцию. Но сколько бы он прожил — неизвестно. Неделю, две, три, месяц… Может быть, и больше. Этого никто не знает… Никакой вины за собой я не чувствую. Ее просто нет. У него была квадратура круга. Ему нельзя было не делать операцию, потому что тогда он бы умер в коридоре, на лестничной клетке, в самолете…»
Чуда не случилось. Юрий Владимирович Никулин скончался 21 августа 1997 года в 10 часов 16 минут. На панихиде 26 августа в здании цирка на Цветном бульваре присутствовали главные лица страны, включая Президента России Бориса Ельцина.
Стоя у гроба, Евгений Александрович Моргунов непривычно минорным голосом произнес:
— Вот так мы стояли с Юрой у гроба Гайдая. И зачем это люди умирают? Словно у них нет более важных дел.
Под громкие аплодисменты гроб с телом Юрия Никулина был бережно вынесен из стен его родного цирка в сопровождении солдат почетного караула. На вопрос, заданный народному артисту России Александру Ширвиндту: «Уместны ли сейчас, в такую минуту аплодисменты?» — последовал ответ: «Большой артист выходит из своего дома», — этим сказано все. Поистине всенародную любовь снискал Юрий Владимирович!
Похоронили Никулина на Новодевичьем кладбище. По левую руку от него следом лег Борис Брунов, по правую — Галина Уланова. Ему там не одиноко.
Заголовки газет в тот день гласили: «Единица доброты — один Никулин», «Манеж опустел», «Он был самым добрым и мудрым Балбесом страны», «Человек, который был праздником», «Умер смех».
Да, манеж опустел, да, единица доброты — один Никулин, да, он был самым добрым и мудрым Балбесом страны, да, он был человеком, который был праздником…
Единица доброты. Среди наград Юрия Никулина не только «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда, российский орден Орла, фронтовая медаль «За отвагу», но еще одна — серебряная медаль «За доброту и милосердие» от ветеранов цирка. Медаль уникальна — она выполнена по особому заказу в единственном экземпляре. Уже это само по себе много стоит. Но у нее вообще нет цены, она бесценна. Потому что отлита из личных серебряных вещиц — скромных ювелирных украшений: колечек, цепочек, сережек, кулонов — ветеранов цирка. Это был трогательный знак благодарности за постоянную никулинскую заботу о сошедших
Повторяю: согласен, манеж опустел, единица доброты — Юрий Никулин, и он был праздником… Но умер ли смех? Тут уж, как говорится, извините. Не согласен и никогда не буду согласен.
Да здравствует смех!
Итак: если захотите рассмотреть человека
и узнать его душу, то вникайте не в то,
как он молчит, или как он говорит,
или как он плачет, или даже как он
волнуется благороднейшими идеями,
а вы смотрите лучше его, когда он смеется.
Хорошо смеется человек — значит,
хороший человек.
Чтобы жить долго, почаще умирайте со смеху.
И он в самом деле здравствует. Смех, который дарили и дарят Георгий Михайлович Вицин, Евгений Александрович Моргунов и Юрий Владимирович Никулин. Смех, когда мы смотрим кинофильмы с их участием, записи телепрограмм, выступлений на эстраде, слушаем радиопередачи и аудиокассеты, где звучат голоса Мастеров, читаем их книги и интервью… Пока мы будем смеяться, смех не умрет. А мы будем смеяться, потому что как же жить-то без юмора? Ведь юмор — друг обаяния, крестник творчества, сводный брат веселья, наперсник мудрости и, главное, повелитель хорошего настроения. Юмор растапливает недоверчивость и напряженность, превращая их в прогретое солнцем радости добродушие. Смех не только полезен для здоровья тела, он питает живительной энергией душу. Смеясь, мы чувствуем себя гораздо лучше, поскольку эндорфины притупляют ощущение физической и душевной боли. Конечно, смех — не самое эффективное лекарство, но уж самое дешевое — несомненно.
Юмор как бы защитная реакция от жизненных катаклизмов. А почему бы и нет? В начале 30-х годов, когда в Америке бушевала великая депрессия, конгресс США издал закон об индустрии развлечений. На экранах появилось много веселых комедий. Мрачная ситуация сложилась и у нас в стране во времена сталинизма. В какой-то степени это пытались нейтрализовать кинокомедии Григория Александрова и Ивана Пырьева.
Мне кажется, сейчас в искусстве смешного наметился поворот к лучшему. Кровавые боевики, настырный секс, всяческая чернуха на экране уже поднадоели зрителям. И как результат, начали появляться комедийные фильмы. Но это еще робкие ростки.
Эта книга написана с пристрастием, с любовью к Мастерам смеха. Уверен, что так же пристрастны и любят великолепную тройку те, кто прочитал книгу.
Наше горе неутешно об ушедших Мастерах смеха. И не смягчит его даже тот бесспорный факт, что после ухода великие Мастера навсегда остались с нами, как неотъемлемая часть всей нашей большой национальной истории и культуры. Самое чудесное в ушедших Мастерах то, что их нет, а они все же есть. Они все равно остались живыми, ведь память людская, память народа делает человека живым. Они были для нас живым воплощением Радости Жизни, такова же будет и наша память о них!
Как-то Юрий Владимирович Никулин, выступая в день своего юбилея в программе «Время», на вопрос «Что вы хотели сказать миллионам телезрителей, которые сейчас вас видят и слышат?» ответил:
— Может, это нескромно, но я хотел бы, чтобы в каждой семье выпили рюмку — у кого что найдется — за мое здоровье.
Вот я и думаю, уважаемые господа хорошие, те, кто сейчас читает эти строки, может, стоит, дочитав книгу до конца, выпить рюмку за великолепную тройку. Пожелать здоровья и долгих лет жизни Георгию Михайловичу Вицину и помянуть Евгения Александровича Моргунова и Юрия Владимировича Никулина. Вот такое у меня предложение и пожелание.