Шрифт:
К читателю
Мало кто из нас задумывался, украшая беседу очередной забавной историей «к слову», о том, что и за таким несерьезным жанром, как анекдот, стоит лукаво улыбающийся и подмигивающий нам сквозь столетия озорной Пушкин. Что за жанр анекдот и откуда он появился в нашем бескрайнем и суровом Отечестве? Давным-давно при первом своем появлении слово «анекдот» обозначало неизданное, неизвестное публике сочинение. С изобретением книгопечатания анекдотами стали называть первые публикации забытых произведений греческих и римских авторов. Затем под анекдотом стали понимать характерный факт, случай, упущенный из виду в предшествующей исторической литературе. Одновременно с «ученой» зародилась и «бытовая» разновидность анекдота. Образцом бытовых анекдотов считался сборник александрийского автора V века Гиерокла, поднимавший житейские, злободневные темы, одна из которых – человеческая глупость. Окончательно жанр
Анекдот в России как литературный жанр стал утверждаться в середине XVIII века, когда из-за его несомненной культурной ценности устные формы жанра значительно потеснили форму литературную. Именно Александр Сергеевич с Петром Андреевичем Вяземским подтолкнули к кульминации развитие и последующий расцвет литературного анекдота. В круг ценностей традиционной дворянской культуры А. С. Пушкин и П. А. Вяземский включали не только создания архитектуры, музыки, литературы, но и совершенно особую сферу – искусство общения, устную словесную культуру, одним из ведущих жанров которой и был анекдот. Пушкин завел папку «Table Таlk» (Застольные беседы), куда записывал для памяти и забавные истории века прошедшего, и злободневные случаи из современной жизни. Современники Пушкина дружно отмечали пристрастие поэта к историческому анекдоту, под которым в те времена в России подразумевали краткий остроумный рассказ, характеризующий лицо историческое и сообщающий об эпизоде невымышленном, основанном на преданиях или исторических документах. «Его голова была наполнена характеристическими анекдотами всех знаменитых лиц последнего столетия», – замечал дипломат Н. М. Смирнов, друг поэта. «Два дня тому назад мы провели очаровательный вечер. Пушкин рассказывал анекдоты…» – сообщал историк и литератор А. Тургенев о событии, имевшем место незадолго до гибели поэта в 1837 году. Некоторые из пушкинской коллекции остроумных рассказов были использованы поэтом в творчестве. «Сказка о золотом петушке» – одно из самых ироничных и сатирических пушкинских творений по отношению к власти. В крике петушка, предупреждавшего престарелого царя о вражеских нашествиях, – а он пел очень уж непривычно для русского уха – «кири-ку-ку» – слышится отголосок анекдота о знаменитом вельможе екатерининских времен Григории Потемкине. В «Застольных беседах» присутствует текст, содержащий точно такую же формулу петушиного пения: «кири-ку-ку»: «Князь Потемкин во время очаковского похода влюблен был в графиню ***. Добившись свидания и находясь с ней наедине в своей ставке, он вдруг дернул за звонок, и пушки кругом всего лагеря загремели. Муж графини ***, человек острый и безнравственный, узнав о причине пальбы, сказал, пожав плечами: «Экое кири-ку-ку!».
Петр Андреевич Вяземский, в свою очередь, питал интерес к политическим анекдотам и бытовым мелочам, по его выражению, злобам дня. Он писал по поводу анекдотов: «Соберите все глупые сплетни, сказки и не сплетни и не сказки, которые распускались и распускаются в Москве на улицах и в домах… – выйдет хроника прелюбопытная. В этих сказках изображается дух народа. По гулу, доходящему до нас, догадываюсь, что их тьма в Москве, что пар от них так столбом и стоит: хоть ножом режь. Сказано: литература – выражение общества, а еще более сплетни, тем более у нас нет литературы. В сплетнях общество не только выражается, но и так выхаркивается, заведите плевальник». «Застольные беседы» А. С. Пушкина и «Старая записная книжка» П. А. Вяземского нам ярко демонстрируют образцы анекдотов того времени.
Пушкин и Вяземский, современники и приятели, сами стали героями большого числа ходячих историй, в особенности Александр Сергеевич. Анекдоты о Пушкине рассеяны по многочисленным запискам, дневникам, письмам, мемуарам.
Книга, которую вы держите в руках, провокационна для академического читателя: впервые русский литературный анекдот оказался под одной обложкой с анекдотом устным, бытовым, как высокомерный потомственный аристократ и простодушный крестьянский самоучка за одним праздничным столом. Контрастное сочетание призвано здесь углубить впечатление, ведь анекдот по своей природе фольклорен: рождается и живет в устном общении людей, и настоящим героем анекдота может стать только личность, не потерявшая своей уникальности во времени. Пушкин одновременно герой и персонаж – герой создаваемого
В первой части сборника вашему вниманию представлены биографические анекдоты из жизни Пушкина, щедро сдобренные редкими, яркими свидетельствами о нем современников из диалогов, воспоминаний и писем. Неповторимый, искрящийся мир девятнадцатого века, воссозданный по крупицам, особая атмосфера того времени, легендарные личности в забавных сюжетах и подлинных эмоциях. Во второй части Александр Сергеевич предстает персонажем блестящих парадоксальных литературных анекдотов Д. Хармса, В. Пятницкого, Н. Доброхотовой-Майковой. В финальной части Пушкин-персонаж и его произведения получают новую жизнь в народных анекдотах – классик литературы и его герои нашли отголосок в том самом духе народа, который улыбкой и добрым смехом дарит подлинное бессмертие лишь самым признанным и любимым.
Предлагаем вам, дорогой читатель, путешествуя во времени с нашей книгой, по-новому проникнуться неотразимым обаянием пушкинской личности, изумиться абсурдности литературных анекдотов в стиле Хармса, а в финале сборника не забыть от души посмеяться над актуальным прочтением классики нашими остроумными современниками.
Лора Мягкова
Пушкин в литературных анекдотах, диалогах и цитатах современников
Александр Сергеевич любил рассказывать историю своей первой встречи с царем. Няня гуляла с маленьким Пушкиным в Юсуповом саду, и они случайно встретили государя Павла Петровича. От неожиданной встречи женщина растерялась и не успела в почтительном приветствии снять с маленького Александра картуз. Павел подошел и сам освободил кудри мальчика от головного убора, отругав няню за нерасторопность. Этот курьезный случай позволил Александру Сергеевичу объявлять, слегка эпатируя публику, что его отношения со двором начались еще при императоре Павле.
В раннем детстве Пушкин был толстый и молчаливый ребенок. Родители пытались заставить Александра больше двигаться, бегать, гулять на свежем воздухе, он же старался под разными предлогами остаться дома с бабушкой. Однажды Надежда Осиповна взяла с собой сына погулять на улицу. Мальчик не успевал так же быстро двигаться, как мать, отстал от нее и сел посреди улицы отдохнуть, надув губы от обиды. Вдруг маленький Саша увидел, как любопытные ротозеи из окон дома напротив смотрят на него и весело смеются, показывая на него пальцем. Пушкин уже в детстве был болезненно самолюбив, мальчик тут же поднялся на ноги и крикнул им с вызовом: «Ну, нечего зубы скалить!».
К семи годам неповоротливость уступила место необыкновенной подвижности и шаловливости.
Сестра Александра Ольга тоже отличалась строптивым характером. После пощечины от матери за какую-то детскую проказу обиделась и наотрез отказалась просить прощения за свой проступок. Никакие воспитательные меры не возымели положительного действия. Девочке запретили нарядные платья, выход к общему столу, общение с братом, посадили на хлеб и воду, она же продолжала проявлять неповиновение и даже пригрозила: «Повешусь, но прощения просить не стану!». Взаимные боевые действия затянулись. Родители были в явном замешательстве от такого упорства. Маленький Александр нашел где-то гвоздик и начал вбивать в стену. Помощница няни спросила мальчика: «Что это вы делаете, сударь?». На что мальчик в духе черного юмора ответил: «Сестрица повеситься собирается, так я ей гвоздик хочу приготовить!» – и весело засмеялся, разрядив обстановку.
Надежда Осиповна имела своеобразные педагогические убеждения и практиковала воспитательные методы, спорные во всех отношениях, однако и маленький Пушкин был не обычный ребенок. Из всех детей ему доставалось от строгой и даже жесткой матери чаще всех за достойные подрастающего гения шалости. Она могла не разговаривать с нашкодившим ребенком днями, месяцами и даже годами. Неудивительно, что дети более предпочитали наказания взбалмошного отца, чем педагогические эксперименты последовательной матери. Боялись и слушались ее больше. У маленького Александра были две привычки, возмущающие мать: тереть ладони одна об другую и терять носовые платки. Первая привычка была искоренена за один день. Утром Пушкину завязали руки сзади и развязали вечером, не делая перерыва на обед и ужин. Голод не тетка. Осталась вторая. «Жалую тебя моим бессменным адъютантом!» – сказала Надежда Осиповна сыну, подавая курточку. На курточке красовался пришитый в виде аксельбанта носовой платок. Аксельбанты менялись в неделю два раза, с ними же Саша и к гостям выходил. Результат не заставил себя ждать – мальчик перестал и ладони тереть, и платки терять.