Весеннее обострение
Шрифт:
Она взглянула на меня с улыбкой и крепко двинула локтем в ребра, чтобы я не ехидничал.
–Лучше летать научись, Денис, – сказала она.
Когда мы приблизились на расстояние примерно в сотню шагов, со всех сторон послышалось бульканье и шевеление.
–Не двигайтесь, – сказал Нимрод, – и не сопротивляйтесь. Охранники дворца проводят нас к Брану.
Из болота стали возникать тощие существа, похожие на вытянутых жаб. Их глаза горели таким же бледно-синим светом, в верхних конечностях они держали какие-то странные предметы. Они окружили нас и что-то едва слышно пропищали.
–Нас
–Не нравится мне все это, – сказала Маша. Она взмахнула руками и поплыла по воздуху к дворцу. – Повторите мои движения, и вы тоже сможете недолго лететь. У дворца трясина.
– Она права, – сказал Нимрод. – Обычно приходилось, чуть ли не плыть по этой липкой гадости, и когда ты уже почти тонешь, из дворца бросают веревку.
Я попробовал взмахнуть руками, как Маша и Люси, и у меня получилось. Нимрод пару раз падал обратно в трясину, но нам с Люси удавалось поймать его, когда он касался поверхности болотной жижи своими подошвами.
– Вот тебе и антигравитация, – сказал Нимрод.
Я отметил, что он слишком легко для библейского человека выучил новое слово. Мы влетели в холл и плавно опустились на зеркальный пол. Миша, Вася, Люси и Маша сразу стали осматривать предметы, расположенные в комнате. Они бродили по залу, периодически восклицая и обращая наше внимание на ту или иную диковинку. Вася, правда, не восклицал. Он слишком сильно нервничал, стараясь скрыть собственный страх. Но бледность лица и дрожание рук выдавали его состояние. В холле были говорящие стеклянные пирамиды, танцующие статуи, сражающиеся голограммы и масса прочих развлечений. Стеклянные пирамиды отвечали на любой вопрос туманными формулировками. Вероятно, были настроены на произнесение случайных, заранее записанных фраз, когда рядом с ними звучит вопросительная интонация. Полутораметровые статуи танцевали, кажется, все возможные виды танцев. При этом они как-то странно покряхтывали. Голограммы активизировались при чьем-либо приближении, и потом призраки воинов начинали беззвучно сражаться друг с другом.
Мне почему-то было не до чудес. Я сосредоточенно ждал. Может быть, тоже был испуган. Кирилл со скучающим видом смотрел вокруг, а Нимрод смотрел на Люси. Она, чувствуя его взгляд, не смотрела в его сторону, но постоянно краснела. Как такая девочка могла оказаться на панели? Я бы ее отца убил.
Минут через двадцать с потолка начало опускаться какое-то подобие лифта. В нем, на подставке из белого хрусталя, мы увидели большую голову. Бран был явно в хорошем настроении и что-то напевал себе под нос. Поскольку пел он на языке строителей башни, я прекрасно понимал слова.
Прозрачный лифт опускался, пока глаза головы не уравнялись с нашими глазами. Подставка из белого хрусталя находилась в открытом со всех сторон кубе, висящем в воздухе без малейшего намека на опору или подвес.
–Приветствую тебя, досточтимый Бран, царь Аннона и окружающих его земель, – сказал Кирилл. – Мы пришли, чтобы воздать тебе дань уважения.
–Я слышал, зачем вы пришли. За чашей.
–Это правда, – сказал Кирилл.– Но мы должны ее унести из Аннона. Ты знаешь, что это вопрос сохранения равновесия Вселенной.
–Открою тебе маленький секрет,
–Каждый из нас делает то, что должен делать, – сказал Кирилл.
–Постойте, постойте, – вмешался Нимрод. – Никто не может нарушать равновесие. Это преступление, которое ведет Вселенную к новой серии катастроф. Необходимо найти выход. Мы можем обменять чашу на браслет. Этот предмет также изначален, и также будет хорошим украшением твоей коллекции, о великий Бран.
–Браслет?
–Денис, покажи.
Я поднял руку вверх, и браслет засверкал в лучах светильников.
–Это хорошая вещь, – сказал Бран. – Вы действительно готовы отдать браслет мне?
–В обмен на чашу, – осторожно сказал Нимрод.
–Я подумаю. А пока примите мое гостеприимство. Вам отведут отдельные апартаменты на втором этаже дворца. Извините, меня ждут важные дела Аннона.
Куб плавно взлетел вверх и скрылся в сгущающейся у вершины свода темноте.
–Он хочет убить нас, и завладеть всеми предметами, – сказал шепотом Вася.
–Не советую есть в этом дворце, – сказал Кирилл. – И при любом изменении воздуха выбегайте из помещения прочь, стараясь не дышать. Бран иногда использует воздушные яды.
–У него самая большая коллекция изначальных вещей, какую я видел, – тихо прошептал Нимрод. – Я несколько раз доставлял ему грузы. Все они содержали изначальные предметы. И он действительно не хочет отдавать чашу.
Слуги Брана – почти бесплотные сущности – чинно ждали в стороне, пока мы кончим совещаться. Мы, повинуясь их бесплотным жестам, поднялись на второй этаж дворца, и нас отвели в комнаты. В моей было множество безделушек, на которые я почти не обратил внимания. В первую очередь я попытался выйти из своей комнаты, но обнаружил, что замок может быть открыт только снаружи. Я, как и все мои друзья, оказался в заточении. У меня, правда, был пергамент. Я заглянул в него и увидел надпись: «Попытайся использовать браслет. J.C.»
Я посмотрел на браслет. В нем было что-то неумолимо притягивающее внимание. Узоры, сплетающиеся друг с другом и создающие новые узоры; отблески света, которые соединялись в единую световую картину. Я сосредоточился на том, чтобы собрать порождаемое лучами отражение и увидеть что-то связное, и через несколько минут мои глаза сумели правильно настроиться. Я увидел Кирилла, который открывает дверь, произнося слова: «Парайомаль матранера сваденита». Я произнес это словосочетание и дверь распахнулась настежь. Я вышел в коридор и увидел, что Кирилл уже освободился.
Через минуту все наши друзья были в коридоре.
–Надо найти Брана, – сказал Кирилл.
–Почему он называл тебя Мелхиседеком и Хранителем? – спросил Миша
–Это одно из моих имен. Также, как одно из имен Люси Ева, а одно из твоих -Атилла.
–Я Атилла? В таком случае я сильно изменился.
–В этом нет никакой патологии, – утешила его Маша. – Свое имя я знаю. Меня называли Моргана.
Мы двинулись по коридору, но ему не было конца. Через некоторое время мы оказались в исходной точке.