Весьма опасная игра
Шрифт:
Он оказался немного дальше, чем я предполагал, как раз за уступом первого валуна. Хомер развернулся в овражке спиной ко мне, прицелившись из винтовки в то место, откуда раздался выстрел.
И тогда я дважды разрядил ружье в его спину.
Казалось, прошла вечность, пока эхо выстрелов перестало греметь в моих ушах и блики вспышки перестали слепить глаза. Я оторвал щеку от холодного ложа своего дробовика и посмотрел в сторону камней.
Ничего не было видно, лишь монотонное урчание вертолета нарушало тишину. Он возвращался. По правилам мне полагалось перезарядить ружье и осторожно подкрасться к своей цели. Но мне было не до того, тем более, что все так или иначе должно было закончиться. Облокотившись на ружье, я выпрямился. Лес у меня в глазах покачнулся и встал на место. Я заковылял по оврагу к камням.
Он там лежал ничком на камне, а ноги остались в овражке. На охотничьей куртке между лопаток проступило множество пятен, которые быстро увеличивались в размерах. Я присел рядом и перевернул его на спину. Хомер упал в канаву, и тоненькая струйка воды шевелила его волосы.
Через некоторое время он открыл глаза и хрипло спросил:
– Вы просто бросили револьвер, верно, сэр?
Я кивнул, но потом сообразил, что Хомер может ничего не видеть, и сказал:
– Да.
– Не ожидал я этого от вас.
– В этой игре нет правил.
Он закрыл глаза и замер.
– А я... попал... хоть раз? – снова раздался его голос.
– Да, в тот раз, когда я проскочил прогалину. Ты зацепил меня немного выше бедра.
– Я так и думал, – он едва шевелил губами, в голосе чувствовалась смертельная усталость. – Мне остается надеяться, что все обойдется, сэр.
– Конечно, – мало-помалу я становился персонажем его бредовых видений.
– Я все сделал правильно... под огнем...
– Ты был великолепен.
Он умолк.
– Если бы не револьвер, я выиграл бы... верно? – снова заговорил он, и губы его детского лица уже едва произносили слова.
– Да, – согласился я, тем более, что это было правдой.
Он попытался улыбнуться и в этот миг умер.
Возможно, по его правилам он выиграл.
Над деревьями раздавался рокочущий гул вертолета.
Глава 27
Мне понадобилось десять минут, чтобы преодолеть шестьдесят ярдов, отделявших меня от берега. Я опирался на ружье, как на посох, и держал револьвер в левой руке. В нем еще оставалось два патрона, и, похоже, от удара о камень в нем ничего не сломалось.
Туман понемногу редел. Должно быть, его разгоняло ветром. Конечно, он мог бы немного и подождать. Хотя это могло облегчить мне посадку на нашем озере, если он не рассеется настолько, что с вертолета смогут обнаружить самолет. Сейчас они могли бы это сделать, лишь оказавшись прямо над ним.
Очертания "Бобра" вырисовывались у самого берега. Рядом с ним застыли две фигуры, и я махнул им револьвером.
– Ты убил его. Не ожидал, что тебе это удастся, – нарушил молчание Хартман.
– Ты всегда заблуждался на мой счет, – заметил я.
– Пора убираться, – засуетился Джад. – Вертолет в любой момент может вернуться.
Я облокотился на ружье и прислушался к рокоту двигателя. Похоже, тот затихал вдали.
– Он обследует то длинное озеро, над которым мы пролетали, – сказал я. – Вертолет уже облетел его с одной стороны и теперь принялся за другую.
– Но скоро он вернется. Нужно сматываться.
Они вытащили откуда-то два старых металлических футляра, похожих на большие, проржавевшие по углам ящики для инструмента.
Меня била дрожь, и теперь я почувствовал, что промок и замерз. Я тяжело присел на один из ящиков.
– Он тебя ранил, – сказал Джад.
– Это верно, – я махнул револьвером в сторону леса. – Иди туда. Когда набредешь на канаву, поднимись вверх по ней. Он лежит у большого камня. Принеси его сюда, я заберу его домой.
– Слушай, тебе не следует... – тут Джад осекся, заметил направленный ему в грудь "смит-и-вессон", и зашагал к лесу.
Я положил револьвер на колено. Силы меня оставили. Напряжение боя миновало, и рана давала о себе знать. Туман казался уютным и тихим убежищем. Звук вертолета стих, и тишину нарушал лишь мягкий плеск воды у берега.
– Могу я чем-нибудь помочь? – вкрадчиво спросил Хартман. – На борту есть аптечка первой помощи?
Конечно, он мог бы помочь, и я не в силах был его остановить. Хартман неуверенно шагнул ко мне, его лицо выражало неподдельное сочувствие. Потом шагнул еще. Черт с ним, я слишком устал. Пусть кто-нибудь другой принимает решения.
Он сделал еще шаг в мою сторону. Я поднял револьвер и направил на него.
– Как ты мне собираешься помочь, приятель? Завладеть оружием и прекратить мои мучения?
Хартман замер, все еще оставаясь вне пределов досягаемости.
– Ты все равно не переживешь эту ночь, – холодно бросил он.
– Не подгоняй судьбу. Можешь и сам не дотянуть до рассвета.
– Билл, я никогда не пытался тебя убить, – спокойно сказал Хартман. – Ты не сможешь так вот хладнокровно всадить в меня пулю.
– А что, по-твоему, я делал там в лесу?
– Но он стрелял в тебя. Это большая разница.
– Я дам тебе ружье. Ты сможешь отойти, повернуться в любое время и выстрелить. До твоего поворота револьвер останется лежать на том же месте. Принимаешь такие условия?
Он задумался и внимательно смотрел то на меня, то на ружье у моих ног.
– Оно не заряжено, – неожиданно выпалил Хартман.
– Вот именно, – кивнул я.
Он немного успокоился.
– Ты этого не сделаешь.
– Может быть и нет, но ты сделаешь.
Хартман оттащил в сторону железный ящик и сел на него.
– Ты хочешь заставить меня идти пешком?
– Что-то вроде.
Он подался вперед.
– Послушай, Билл, я знаю, что доставил тебе в прошлом массу неприятностей. Но на то были свои причины. Теперь я мог бы тебе помочь. Скажем, купить место на этом самолете. Я мог бы хорошо заплатить, очень хорошо.