Весна в октябре
Шрифт:
К трём из девяти биджу у Орочимару был полный доступ. Для получения дополнительной чакры Кьюби, помимо собранной вместе с образцами ДНК лиса во время нападения, агентам Корня пришлось совершить маленькое путешествие в Храм Огня. Они извлекли чакру из руки сына глупца Казумы, о которой Орочимару давно рассказала Фука Узумаки. Приказать подчинённым Орочимару бывшим S-ранговым нукенинам атаковать остальных джинчурики, о личностях которых Хокаге снова-таки узнал от Обито, было вопросом финансов. Два Мечника Тумана, Кисаме Хошигаки и Джузо Бива прекрасно справились с этой задачей. Таким образом были получены плоть и чакра Санби, Йонби, Гоби и Рокуби. Для Орочимару стало сюрпризом
Орочимару дал задание агентам провести скрытную вербовку джинчурики Йонби, Гоби и Рокуби, все трое не были особо лояльны своим деревням. Но это был вопрос слишком дальней перспективы.
Теневые клоны и ДНК обладателей всех кеккей-генкаев давным-давно хранились в свитках Орочимару, пусть никто и не имел представления о всей обширности его коллекции. Змеиный Саннин собирался быть относительно честным с Хируко. Но тому суждено было получить лишь стихийные кеккей-генкаи и единственное додзюцу, ни Мокутоном ни использованными на Наруто геномами он снабжать коллегу не собирался.
Весь комплекс процедур, применённых на Наруто, многократно повышал вероятность летального исхода, но всё равно вероятность выживания субъекта была неожиданно высока. И в случае успеха Орочимару получил бы в своё распоряжение то, о чём он мечтал больше всего на свете.
Совершенство.
Сверхчеловека.
Бога.
Тот старый разговор с Цунаде заставил его переосмыслить Фуши Тенсей, то дзюцу, над которым он работал столько лет. И если бы Цунаде узнала о выводах, к которым пришел её напарник, счастья ей бы это не принесло. Орочимару не собирался менять тело раз в несколько лет. Нет, он доработал технику, теперь она позволяла занять чужое тело раз и навсегда, но требовалось такое тело, что могло выдержать всю мощь Змеиного Саннина. Проблему же с ненужными квартирантами Орочимару собирался решить самым радикальным образом — тело будет лишено души, но поддерживаться в живом состоянии печатями и реанимационным оборудованием.
Орочимару не собирался становиться джинчурики, но, к счастью, этот вопрос перед ним не стоял. Минато, использовав Шики Фуджин, запечатал половину биджу не в тело Наруто, а в его душу. Та часть Кьюби, что была запечатана в него самого, теперь находилась в животе Шинигами. Орочимару резонно предполагал, что в случае освобождения души Намиказе из заточения и применения Эдо Тенсей, тот воплотится в виде джинчурики Кьюби. Поэтому извлечение души Наруто решало сразу две проблемы, пусть и порождало ещё одну.
Орочимару знал, каковой будет реакция Джирайи, Цунаде и сенсея. Идти против их троих Орочимару, обретя новые способности, мог, и результат сражения был бы не в пользу членов его команды. Но лишаться поддержки своих близких людей Хокаге не хотел. К тому же он испытывал некоторую приязнь к маленькому белокурому сопляку, но это ни в коем случае не означало, что Наруто не суждено умереть.
Хокаге зловеще улыбнулся. Для воплощения в жизнь его планов требовалось отсутствие Цунаде до конца эксперимента. Что же, похоже клиника в Танзаку Гай скоро начнёт испытывать проблемы, заставляющие Цунаде задержаться в городе. И совершенно случайно там пройдёт игровой турнир, на котором Легендарной Неудачнице неожиданно начнёт улыбаться удача.
*
Наруто не знал, как очутился в этом странном месте. Длинные каменные коридоры со множеством дверей. Под потолком змеятся капающие водой трубы. Пол покрыт неглубоким, по щиколотку, слоем чистой воды. И с этим местом было не всё в порядке. Стены изгибались, осыпаясь раствором и кирпичами. Большие каменные плиты пола дыбились и трескались. Трубы извивались змеями. Из щелей в камнях и стенах вылезали толстые корни и с огромной скоростью оплетали всё вокруг. Наруто опасался что коридор рухнет, погребёт его под каменными завалами, но странности происходили вновь — стены и пол, как будто под действием мощного дзюцу Дотона, выравнивались, кирпичи взлетали и становились на место, а порванные искорёженные трубы вновь смыкались и становились неповрежденными. Вездесущие корни вместо разрушения начинали укреплять стены, из них выстреливали тонкие побеги и покрывали помещение красивым слоем листьев. И как только, казалось, всё успокаивалось, цикл разрушения и восстановления начинался вновь.
Наруто было очень неуютно, он боялся, что его завалит, засыпет или разорвёт, поэтому опрометью бросился вперёд к концу коридора, туда, где виделось огромное помещение, которое почему-то не затрагивали метаморфозы окружающего пространства.
Наруто вышел из коридора в огромный зал и с изумлением отметил, что тот простирается в бесконечность. Обрушивающиеся туннели, из которых он только что прибыл, куда-то бесследно пропали. Узумаки не оставалось ничего другого, кроме как идти в сторону единственного сооружения во всем окружающем пространстве — к гигантским изукрашенным затейливым узором вратам, чьи прутья решетки были настолько толстыми, что с легкостью могли остановить Кацую или Манду.
Как только Наруто увидел легкомысленную бумажку с надписью “печать”, его начало наполнять понимание. Наруто не обманывался несерьезным видом бумажки, как человек, всерьез постигающий фуиндзюцу, он знал, какую силу могут нести слова, написанные на обычных бумажных листиках.
— Мой тюремщик решил навестить меня? — раздался громовой голос. — Не ожидал.
Подозрения Наруто переросли в уверенность. Он подошёл к вратам, за которыми во тьме светились два гигантских алых глаза и склонился в глубоком поклоне.
Странно человеческая рыжая рука с огромными когтями мелькнула сквозь прутья решётки, вбивая Наруто в покрытый водой каменный пол. Узумаки почувствовал нестерпимую боль, он ощутил, как в теле ломается каждая косточка, как когти разрывают его плоть. Но, к счастью, боль быстро утихла, сменившись блаженной темнотой.
Наруто обнаружил себя во все тех же рушащихся и изгибающихся коридорах, все те же трубы, камни и корни. На этот раз он не стал мешкать и бросился к вратам кратчайшим путем.
— Идиотский лис! Знаешь, как это больно?
– Ха-ха-ха-ха! Видел бы ты своё лицо!
— Это не смешно! Это самый идиотский и тупой… — Наруто осекся. Он вновь подошел близко к решетке и снова низко поклонился.
— Что? — послышался изумленный рык Кьюби.
— Я, Наруто Узумаки, сын Кушины Узумаки и член Узумаки Ичизоку, приношу вам, Кьюби-сан свои извинения от своего лица и от лица моего клана за всё то зло, что мы причинили вам.
— Что-о-о-о?
— Моя родственница, Мито Узумаки, пленила вас, лишив свободы за поступки, к которым вас принудил Мадара Учиха. Моя мать, Кушина Узумаки, была вашим вторым тюремщиком. Мой отец, Минато Намиказе заточил вас в меня. Я знаю, что вы напали на Коноху, находясь под контролем Шарингана. Я не обвиняю вас в смерти моих родителей — они были вашими врагами, вашими рабовладельцами. Я понимаю, что причинённое вам зло непростительно, но не имею права не принести извинения.