Веснушка, колдунья и волшебный амулет
Шрифт:
– У вас, Авдотья Петровна, лучшие блины в деревне, – нахваливала Катя, обмакивая тонкий ажурный блинок в земляничное варенье.
– Секрет у меня один есть, мама научила, – усмехнулась бабушка.
– Саша, пошли гулять к Извилистой, там над рекой в песчаном обрыве ласточки вырыли гнёзда. А недавно у них птенцы вывелись.
– Иди, внучка, иди, – улыбнулась Авдотья Петровна.
Саша переоделась в шорты и футболку. К речке вела просёлочная дорога, вся в кочках и канавках. По ней водили коров.
– Веснушка приехала! –
– Смирнов, ты балбес! – крикнула ему вдогонку Катя. – Вот ведь балда, правда? – шёпотом спросила она Сашу.
Саша кивнула.
– Ты чего такая молчаливая? Как жизнь в городе? – не унималась Катя.
– Папа с мамой разводятся. А мне ничего не сказали. Я случайно узнала. Закатила им скандал, а они меня сюда привезли. Чтобы я успокоилась, – грустно сказала Саша, – и не мешала им разводиться.
– Вот дела, – пробормотала Катя, – у Смирнова тоже родичи разошлись. Но Володькин отец пил, как конь. Мать его и не выдержала. А у тебя-то батя хороший, интеллигент. Как-никак в институте работает. Как же он тебя бросить решил?
– Он меня не бросил! Говорит, могу жить с ним и мамой по очереди. Но я его ненавижу. И видеть больше не хочу.
– Ну ладно тебе, ты ж его больше всех любишь.
– А теперь нет. Давай не будем об этом говорить. Я всё решила, – твёрдо сказала Саша.
Они подошли к речке Извилистой, там, бросив велосипед, купался Володька. На другом берегу в песчаной горке ласточки наделали нор, в которых свили гнёзда, они сновали туда-cюда над речкой и перекрикивались, ловя мух и жуков.
– А у нас с девчонками есть секретики. Делаете такие в городе? – хитро прищурилась Катька.
– Что за секретики? – заинтересовалась Саша.
– Ну, мать, неужели не знаешь? Пойдём покажу.
Они прошлись вдоль речушки, и Катя, присев на корточки, ладошкой смахнула землю.
– Что ты делаешь? – Саша присела рядом.
– А вот что! – загадочно улыбнулась Катя.
На месте, где она протёрла дорожную пыль, показалось прозрачное стёклышко от битой бутылки. А под ним ромашка, листочек клевера и ракушка от садовой улитки.
– Это мой секретик, а вот тут, – она опять начала счищать землю, – тут Светки Козловой, это мы вчера делали. Пока мальчишки на Зеркальное ходили раков ловить.
Саша склонилась, разглядывая Светин секретик: увядший полевой колокольчик и камешки, выложенные на серебристом потёртом фантике от конфеты.
– Чего это вы тут делаете? – спросил Володька.
– Не твоего ума дела, – Катя быстро замела землёй секретики и встала.
Володька стоял мокрый, с него стекала вода.
– Хотите костёр? – спросил он, пощёлкивая от холода зубами.
– Разводи уж, чего ждёшь-то, – махнула рукой Катя.
Место для костра было готово, деревенские часто их жгли у реки. И Володька развёл огонь.
– Сашка, ты пойдёшь в субботу на озеро? – спросил Володька.
– Не знаю, а что там будет? – спросила Саша.
– Ой, забыла тебе рассказать, – всполошилась Катя, – в субботу Ивана Купалы же. Мы идём венки пускать, костры жечь. Родичи обещали шашлык сделать. Идём с нами!
– У бабули надо отпроситься, – кивнула Саша.
– Авдотья Петровна мировая бабушка, она тебя точно отпустит, – радостно сказал Володька.
Он спустился к реке и ржавым ведром, которое валялось на берегу, зачерпнул воды.
– Отойдите, залью костёр, – и он со всего размаха выплеснул воду; угли зашипели.
– Пора мне, мать велела огород полить, – он быстро натянул футболку, шорты, вскочил на велик и уехал, поднимая за собой дорожную пыль.
Саша и Катя побрели следом, срывая цветы, растущие вдоль дороги. Катя без умолку рассказывала подруге последние деревенские новости, а Саша молча кивала.
Глава 3
Весь следующий день шёл дождь.
Бабушка сидела у окошка с прялкой. Она и её подруга Никитишна до сих пор пряли. Борис, отец Саши, привозил готовую пряжу, но Авдотья Петровна утверждала, что лучше, чем она, никто не сделает. Иван Иваныч содержал овчарню и приносил Авдотье Петровне шерсть. Она её стирала, сушила и широкими плоскими расчёсками, похожими на коврик для йоги, с торчащими гвоздями, вычёсывала шерсть, которая получалась мягкой и воздушной, как облако. Бабушка привязывала пряжу к прялке, скручивала нить и наматывала её на веретено. Прялку Авдотье Петровне муж сколотил ещё много лет назад. Она для неё дороже любой драгоценности.
Бабушка могла сидеть часами, прясть пряжу и смотреть телевизор.
В огороде было тихо, куры попрятались в курятник.
Саша почитала книгу, посмотрела с бабулей телевизор, подремала. А день длился и длился.
На улице похолодало, и бабушка затопила печь. В доме запахло дымом и потеплело.
Саша прислонилась спиной к горячей печи. Она любила слушать бабушкины истории о детстве и прошлой жизни. Бабушка каждый раз вспоминала что-то новое и интересное.
Небо осветила молния, раздался гром.
– Гроза подоспела, – пробормотала Авдотья Петровна, – сейчас-то я грозы не боюсь, а вот девчонкой всегда в шкафу пряталась, – рассмеялась бабуля. – У нас раз молния в дерево попала, разбила его на две части. А один раз планетник в окно залетел, – закачала головой бабушка.
– Планетник? Кто это? – удивилась Саша.
– Шаровая молния то была, я теперь знаю. Но мама моя говорила, что это духи грозовых облаков, они управляют ветрами и дождями, – объяснила бабушка. – Твоя прабабка много духов знавала. Раньше народ суеверный был. Сейчас всё позабыли.