Вестник Хаоса
Шрифт:
— Гребаные наркоманы, — проворчал Егор, повнимательней прислушавшись к ощущениям в теле и попытавшись поточнее припомнить, что говорил вчера.
Камия лукаво ухмыльнулась и доверительным тоном сообщила:
— А еще столица лесных считается оплотом разврата и всяких извращений.
Мгновенно забыв обо всем, Егор вскочил, схватил аккуратно сложенные штаны, валявшиеся вместе с халатом и рубахой на третьей свободной лежанке, и, прыгая на одной ноге, принялся натягивать их.
— Так, Замбага, хрен ли ты разлегся? Подъем!!!
О войне не напоминало вообще ничего. Как будто и не было армии первородных, уже уничтожившей пограничный город со всем его населением и теперь топавшей по направлению к столице. Все встреченные по пути путники и даже стражи из расставленных по дороге кордонов казались беззаботными, расслабленными. Словно верили, что Юкки ничего не грозит.
Но на чем основывалась их вера — непонятно. Город был огромным и абсолютно беззащитным. Ни стены, ни рва, ни даже сторожевых башен. Впрочем, лес так плотно подступал к городу, что они бы были бесполезны. Хотя, возможно, роль сторожевой башни исполнял гигантский дуб, протянувший через весь город узловатые корни, разделяющие столицу на десятки районов. Вполне возможно, что оттуда, с высоты двух-трех километров, можно было легко наблюдать за любой точкой земель лесных.
— Рот закрой, — попросила Егора Камия.
Путники стояли на вершине холма в паре сотне метров от первого дома Юкки, с которого открывался прекрасный вид на город. На низину, где между корнями вдоль кривых улочек теснились двух-трехэтажные каменные дома, убегала широкая дорога.
Указывая на гигантский дуб, своей кроной затенявшим всю столицу, обалдевший Егор дрожащим голом спросил:
— Что это т-такое?
— Древо Жизни, его вырастил первый князь лесных, — ответил Замбага. — Глянь наверх, чуть выше нижней ветки.
Егор посмотрел в указанном направлении и обалдел еще больше — на стволе дерева между ветками висел распятый гигант в набедренной повязке и ростом метров под триста. Его кожа имела светло-серый оттенок с вкраплениями синеватых линий вен и артерий, мускулатура — как у профессионального культуриста. Башка, лысая, почти квадратной формы, росла, казалось, прямо из плеч и свисала на неподвижную грудь — гигант был мертв.
Неудивительно, что Юкки заработал репутацию столицы разврата. Еще бы, подвесить в центре города гигантского, почти голого мертвяка. Если бы на Останкинской башне Москвы распяли такого, то город моментально бы стал центром паломничества всяких затейников. Хотя нет, вряд ли получилось бы распять столь широкую тушу на Останкинской башне. А вот насадить эту тушу на башню как на кол… легко.
Впрочем, вспомнил Егор, в центре Москвы валяется свой собственный трупак. Который внешне даже немного напоминает гиганта — такой же лысый и с короткой шеей.
— Кто это? — просипел Егор.
— Легендарный гигант Наварик, — ответил Замбага. — Он явился неизвестно откуда и напал на столицу, когда лесные только-только основали свое государство. Местный князь сражался с ним пять дней и пять ночей, пока наконец не одолел его. Потом тело Наварика забальзамировали и повесили как трофей на Древо.
— Жесть, — пробормотал Егор. — Да такого атомная бомба не возьмет. И я чего-то не вижу на его теле ран.
— Князь умертвил его запретным заклинанием. Только никто не понял, как это заклинание работало и что оно сделало с Навриком.
— Прикольно. Ладно, какие планы на сегодня? — спросил Егор. — Где будем искать Нидзу? Камия?
Оторвавшись от созерцания города, Камия пожала плечами.
— Я могу легко выследить Нидзу, но нужен его запах.
Поразмыслив, Замбага предположил:
— Нидза наверняка пытается добраться до запретных свитков, а значит, он рядом с княжеским замком. Или уже проник внутрь.
— Значит, война и уничтожение города лесных — отвлекающий маневр, — констатировал Егор.
Первородный кивнул.
— Верно мыслишь, Егор. Ублюдок наслал на лесных армию и вырезал целый город, чтобы вынудить князя прибегнуть к помощи запретных заклинаний. В случаях угрозы нападения большого войска лесные всегда использовали оживление и отправляли на врага армию из тысячи мертвецов. А значит, когда князь Серкис начнет оживление, моментально объявится Нидза. В этот момент у него появится самая реальная возможность заполучить свитки. В остальное время они спрятаны или защищены так, что до них никому не добраться.
— А как вообще выглядят эти свитки? — спросил Егор. — Замбага, у тебя же есть один. Покажи, а?
Вздрогнув, подросток попятился. С угрозой предупредил:
— Молчи. Больше ни слова о свитке. Забудь о нем.
— Да ладно, расслабься. Я просто спросил.
Поморщившись, первородный проворчал:
— Лучше не задавай таких вопросов. А сами свитки могут храниться в какой угодно форме и где угодно. Главное условие — они не должны быть утеряны даже после гибели мира.
— И долго вы будете трепаться? — нетерпеливо спросила Камия. — Может, пойдем?
— Только куда? — спросил Егор. — Как нам искать Нидзу?
— Нам не обязательно его искать. Просто пойдем к князю Серкису и расскажем ему о планах Нидзы. — Уперев руки в бока, Замбага важным тоном сообщил: — Вот уже сто тридцать лет князь поддерживает хорошие отношения с правящим родом Брагии. Серкис лично усмиряет правителей пограничных городов, когда те устраивают грызню за территорию с наместниками городов Брагии. И только он не дает Совету знати начать большую войну с первородными. Он обязательно поможет нам разобраться с Нидзой.
Услышав это, Камия разволновалась:
— Значит, князь может избавить меня от зверя?
Замбага пожал плечами.
— Кто знает. Серкис не самый приятный князь. Ходят слухи о его жестокости и каких-то экспериментах, которые он ставит над приговоренными к смерти преступниками. Отец говорил, что Серкис поддерживает мир только потому, что слишком увлечен своими исследованиями и что он не хочет надолго отвлекаться от них. Но я постараюсь упросить его помочь тебе, Камия.
Лицо девушки засияло от счастья, а улыбка была столь широкой и обворожительной, что молодые люди невольно залюбовались ей. Но следующие слова вызвали у них оторопь.