Вестник
Шрифт:
У новорожденного ведь не спросишь, что его беспокоит и не чувствует ли он в себе нечто странное. Малыш просто ест и спит, а потом вдруг без предупреждения или начинает полыхать чистейшим огнем, или устраивает грозу с наводнением… Более того, разрушения бывали настолько сильны, что из-за них погибал не только маг, но и все, кто находился в тот момент рядом. Поэтому долгое время причину подобных катастроф установить не могли. А когда все-таки выяснили, в чем дело, то начали принимать меры.
В частности, все магически одаренные семьи со стабильным даром и хотя бы одним универсалом в прошлом попадали под
О причинах такого пристального интереса ИСБ автор брошюры ничего не упоминал, но и той угрозы, которую абсолюты с собой несли, было вполне достаточно.
Еще я узнал, что эрт Дариус Торано… один из предков Витора… действительно являлся абсолютным магом, и выявили его способности именно в детстве. После чего мальчика отдали на воспитание в императорский дом, что вызвало в осиротевшем семействе крайне негативную реакцию, а среди аристократов пошли нехорошие шепотки.
Род императора и без того был достаточно силен. И тот факт, что из другого рода был насильно изъят одаренный ребенок, никому не пришелся по нраву. Контроль над абсолютом хотели заполучить все, это понятно, однако поступок императора и откровенное пренебрежение интересами его подданных означали явное недоверие его величества, причем в отношении самых ярых его сторонников. Таких, как, например, семейство Торано, которых глубоко задело решение повелителя.
Больше всего их, разумеется, возмутило, что мальчика собирались воспитывать как приемного сына его величества. О настоящих родителях ему не было сказано ни слова. Однако когда ребенок подрос, кто-то из доброхотов все-таки поведал ему правду и заодно подбросил неопровержимые доказательства случившегося обмана. Ну а поскольку дети обычно трепетно относятся к этому вопросу, то юный абсолют ожидаемо взбунтовался, его доверие император утратил. А начавшийся между ними конфликт вскоре перерос в нечто гораздо более серьезное, после чего повелителю пришлось выбирать — или договориться с упрямым мальчишкой миром, пойдя на уступки ему и его настоящей семье, или же попытаться на него надавить, установив над упрямцем полный магический и физический контроль.
К сожалению, его величество — а тогда империей правил Айлиус Первый — был человеком прямолинейным, суровым и, на свою беду, не терпел никаких возражений. Он посчитал, что второй вариант для него предпочтительнее, после чего юного абсолюта посадили под замок, лишили всех привилегий, а заодно и заблокировали его магию, при этом искренне полагая, что вскоре парнишка одумается и смирится.
Однако Торано не смирился.
Напротив, лишь еще больше озлобился. И в тот самый день, когда он (возможно, не без чьей-то помощи) все-таки смог взломать блокирующие печати, злость его оказалась так велика, а желание отомстить настолько сильно, что… В общем, императора у Даманской империи не стало. Однако и молодой маг, не сдержав эмоций, потерял над собой контроль и погиб, не сумев справиться
Историю эту, разумеется, от общественности скрыли. Дело представили как результат жуткого заговора, жертвами которого стали сам император, несколько его приближенных и приемный сын, героически павший в схватке с неизвестным злодеем.
Глупца-императора вскоре торжественно похоронили. Тело мертвого абсолюта вернули родным, предварительно взяв с них подписку о неразглашении. Сотрудники ИСБ тут же развели бурную деятельность по сокрытию улик и фальсификации доказательств. Само собой, под шумок убрали всех тех, кто мог организовать (и по слухам уже готовил) настоящий, а не придуманный заговор. Тогда как его величество Айлиус Второй, едва вступив на престол, издал вполне разумный указ, по которому судьбу любого абсолюта теперь решал не лично император, а специально созданный совет, куда вошли представители знатнейших семейств и в том числе должен был войти глава того самого рода, в котором появится такой ребенок.
Это успокоило знать, сгладило острые углы, оставшиеся от правления предыдущего монарха, и предотвратило массу проблем, которые могли бы осложнить жизнь новому императору. Вот только с тех пор других абсолютов в империи так и не появилось, а созданный при императоре совет ни разу за эти годы не был задействован.
Отдельно автор брошюры изложил существующие теории, которые могли бы пролить свет на причину появления или, наоборот, отсутствия абсолютов. Некоторые показались мне откровенно надуманными. Тогда как некоторые, напротив, имели рациональное зерно.
К примеру, согласно одной из версий, дело заключалось в стопоре… некоей магической составляющей, которая предотвращала выгорание дара у обычных магов и помогала сохранить контроль над магическим даром.
Лет сорок или пятьдесят назад кто-то из ученых предположил, что у универсалов этот самый стопор изначально имеет дефект, который делает их хорошими проводниками сразу для четырех стихий, а не для одной или двух, как обычно. Поэтому же универсалов в принципе немного. Точно так же, как здоровых людей в обществе обычно больше, чем тяжело больных.
Так вот, суть умозаключений неизвестного мне теоретика заключалась в том, что универсал якобы становится абсолютом, когда теряет этот самый стопор полностью. Более того, чуть позже другой умник предположил, что сделать это можно искусственно. Скажем, воздействовать на ребенка магией. Или же просто вывести его из состояния эмоционального равновесия, которое, как известно, очень сильно влияет на магическую составляющую. Объятый эмоциями человек действительно способен творить чудеса, и порой даже очень слабый маг может на пике эмоций выдать нечто такое, на что в обычное время у него не хватило бы сил.
Создатель этой теории также полагал, что потенциально на это способен любой маг. И для того, чтобы сотворить из обычного универсала полноценного абсолюта, его надо было к этому попросту подтолкнуть.
Поскольку идея выглядела заманчивой, а перспектива вырастить целую армию абсолютов — и того больше, то через некоторое время после обнародования этой, с позволения сказать, теории юных универсалов с разрешения императора начали подвергать неприятным экспериментам, которые иначе как пытками на назовешь.