Вестники Царства Божия
Шрифт:
Все понимали, что Навуходоносор, опасаясь потерять Сирию, не станет медлить. И действительно, очень скоро его огромная армия, наполовину состоявшая из наемников, выступила на запад.
Свой лагерь Навуходоносор разбил в Рибле, там, где двадцать лет назад была ставка Нехо. Первым делом он предпринял военные действия против финикийских городов. Сидон капитулировал, но Тирский царь заперся на своем полуострове и приготовился выдержать долгую блокаду.
Пользуясь этим вынужденным промедлением, Навуходоносор решил двинуть часть своих войск на юг, чтобы расправиться с амонитами и иудеями. Говорят, оракул внушил ему мысль в первую очередь напасть на Иерусалим. Кроме того, он мог предполагать, что фараон сдержит слово и пришлет Седекии подкрепление; нужно было опередить его и покарать вероломного вассала. У Седекии после переселения 597
Халдеи без особого труда заняли иудейскую территорию. Оборону держали только три крепости: Азек, Лахиш и Иерусалим.
Глава двенадцатая
НЕБЕСНАЯ КОЛЕСНИЦА. ИЕЗЕКИИЛЬ
1. Невзирая на попытки Кречмера, Гельшера, Форера и др. поставить под сомнение подлинность Книги Иезекииля и расчленить ее, в настоящее время она в целом признается библеистами хорошо сохранившейся и не утратившей первоначального плана. Усматривают, правда, некоторую спутанность в расположении первых глав. Их принято располагать следующим образом: 1-3, 15, 17-27; 14-15; 5-7; 8, 3-18; 9; 11, 24-25; 8, 1-2; 10, 20-22, 14-15, 9-17, 1-8, 18-19; 11, 22-25. План книги принадлежит, очевидно, самому пророку. Датировка книги также не представляет значительных трудностей. Первая часть ее (гл. 1-24), в основном касающаяся участи Иерусалима, написана в период между 592 и 587 годами. Вторая часть, содержащая пророчества о народах (гл. 25-32), написана в период окончательной гибели Иудейского царства (587-582). Третья часть относится к тому же времени и содержит (гл. 33-39) пророчества о грядущем возрождении Израиля. Четвертая часть (гл. 40-48) написана в 572 г. Она касается устроения Общины после ее возвращения. См.: А.Gеliп.-RFIВ, р. 541-542.
2. Обычно полагают, что образы херувимов навеяны пророку вавилоно-aссирийскими крылатыми быками "шеду" и "карибу". Это вполне возможно, но тем не менее следует помнить, что образ крылатого существа известен издавна в религиозном искусстве многих народов (египтян, финикийцев, хеттов, урартов, греков, жителей Мари и Миттани). У израильтян херувимы были единственным сакральным изображением, допущенным со времен Моисея. Таким образом, когда видение преломилось в сознании пророка и его художественном воображении, оно и вне связи с месопотамской культурой могло принять форму крылатых существ (см.: М. Скабалланович. Первая глава Книги пророка Иезекииля, 1904; Wаlter Eihordt. Рrophet Ezechiel, р. 57). Богословы подчеркивают, что эти необычайные формы видения пророка означали безмерность Божественной Славы. "Никогда еще,- говорит Ж. Даниелу,- опыт трансцендентности Бога не был выражен с такой интенсивностью. Здесь как бы последовательное уплотнение, как бы сферы углубления. Но если даже проявление Славы в херувимах уже непереносимо для человека, если он падает уже под тяжестью ангела, как говорит Рильке в своей Дуинской элегии, то как можно предположить, что же такое Бог Сам по Себе?" (J. Danielои. Lе Dieu d'Ezechiel.
– "Bulletin st. Jean Baptiste", 1964, t. v-2, dес., р. 61).
3. В синодальном переводе здесь стоит: "некоторым святилищем", но славянский ("в освящение мало") более точен. Буквально слово "меат" означает "малое", "немногое". Это выражение, по-видимому, означает, что в изгнании Царство Божие раскрывается лишь отчасти, а полностью только в последнем и окончательном Богоявлении (см.: М. Скабалланович Книга пророка Иезекииля. ТБ, т. VI, с. 290).
Глава тринадцатая
КРУШЕНИЕ
Праведен Господь, ибо я непокорен был слову Его.
Послушайте, все народы, и взгляните на болезнь мою.
Плач 1, 18
Иерусалим, 588-587 гг.
В тридцатых годах нашего века при раскопках Лахиша была найдена переписка иудейских военачальников (1). Она непосредственно вводит нас в ту тревожную атмосферу, которая царила во время восстания. Военачальник Иерусалима Осия сообщает, что Азек перестал подавать световые сигналы. Очевидно, враги уже в городе. Но Лахиш и Иерусалим еще стоят. Они постоянно обмениваются депешами, напряженно ждут подкрепления из Египта. Командование особенно озабочено действиями противников войны. "Будь осторожен с этими князьями,-пишет один из военачальников,-они ослабляют наши руки и обессиливают людей. А теперь, господин мой, не напишешь ли ты им, говоря: зачем вы делаете это даже в Иерусалиме? Ведь вы делаете это даже у царя в его доме! Клянусь Ягве, Богом Живым, с того времени, как слуга твой прочел эти письма, он потерял покой..."
Этим военным людям казалось, что единственный выход для Иудеи-продолжать войну. В переписке несколько раз мелькает упоминание о каком-то пророке, и нетрудно догадаться, что речь идет о Иеремии. В тот момент, когда войска Навуходоносора вступили в Иудею, число его сторонников при дворе вновь возросло. Но впрочем, офицеры тревожились напрасно: проегипетская партия занимала господствующее положение и не помышляла ни о чем, кроме обороны.
Для Иеремии наступили самые горькие дни; он видел близость трагической развязки, к которой толкали народ близорукие и самоуверенные вожди. Все силы прилагал он к тому, чтобы заставить их одуматься, но в ответ слышал по-прежнему только оскорбления. Пророк отдал бы жизнь, лишь бы не сбылось его пророчество, но сознавал, что бессилен остановить ход событий. Волна неумолимо подкатывалась.
В январе Иерусалим был уже оцеплен передовыми отрядами халдеев. Как по волшебству стал вырастать осадный городок, но быстро разрушить крепость было нелегко. Именно поэтому иудейское командование считало, что главное-это выиграть время до прихода союзников.
Однако царь Седекия не разделял надежд своих военачальников. Он должен был трепетать при одной только мысли, что будет с ним, если он окажется в руках разгневанного Науходоносора; ему было хорошо известно, как вавилонский царь карает изменников. Снедаемый тревогой, царь послал к Иеремии, умоляя пророка вопросить Бога о будущем. "Может быть, Ягве сотворит с нами что-нибудь подобное чудесам Его?" - с робкой надеждой спрашивал он. Но огвет Иеремии был неутешительным, только прекращение войны может избавить царя и город от гибели.
Кто-то подсказал Седекии мысль вернуться к заветам его отца Иосии, не отвратит ли это гнев Божий? Согласно Торе, рабы должны были получать свободу на седьмой год службы, но никто не соблюдал этого правила. Теперь Седекия решился на запоздалую попытку исправить дело. Он созвал народ во двор храма и призвал всех освободить рабов, как повелевает Закон. Эго предложение нашло живой отклик. Перед лицом опасности, когда враг стоял у ворот, люди охотно согласились выполнить волю Господню. По старинному обычаю для скрепления клятвы проходили между рассеченными частями жертвенных животных. В тот день множество иудеев, как рожденных рабами, так и попавших в рабство за долги, освободились и смогли принять участие в обороне Иерусалима.
Естественно, что Иеремия одобрил это начинание "Вы поступили справедливо", говорил он. Но тем не менее пророк ни на йоту не изменил своей позиции и продолжал настаивать на необходимости сложить оружие.
Между тем Бог, казалось, смилостивился над Иерусалимом; халдеи внезапно сняли осаду и поспешно ушли. Из уст в уста передавалась радостная весть: наконец-то Хофра решился и ударил на неприятеля с тыла. Не чудо ли это? Не повторится ли знамение Ягве, как во дни Синахериба? Все хорошо знали, что силы фараона велики и сражение с ним, даже в худшем случае, должно измотать халдеев и заставить покинуть Иудею.
Едва только непосредственная угроза миновала, как все благочестивые обеты были забыты: хозяева рабов потребовали их возвращения. Тщетно Иеремия призывал на головы клятвопреступников небесные кары - его гневные речи заглушались насмешками. Никто не сомневался, что враги больше не вернутся, а, если и придут, то не в силах будут взять Иерусалим.
Один лишь Седекия, как и прежде, чуял недоброе. Он еще раз послал к Иеремии священников с просьбой помолиться за него и за весь царский дом. Но Иеремия послал ему в ответ страшное пророчество: Ягве не отменил Своего приговора, египгяне будут разбиты, а халдеи снова возвратятся под стены Иерусалима. Он был настолько убежден в трагическом финале, что добавил под конец: "Если бы вы даже разбили все войско халдейское, воюющее против вас, и остались бы у них только раненные, то и те встали бы против вас, каждый из своей палатки, и сожгли бы огнем этот город".