Вестники времен. Трилогия
Шрифт:
Видно, никому из родителей «молодых людей и милых дам» не хотелось тратить столь внушительную суму на детскую забаву, потому что горка рельсов, восхитительный паровоз и домики стояли на витрине всякий раз, когда Гунтер посещал магазин герра Шифмана. Повздыхав украдкой над железной дорогой, Гунтер обычно подходил к застеклённому шкафу, на покрытых зелёным сукном полках которого стояли всевозможные оловянные солдатики. Едва взглянув на полку с табличкой «Средние века», Гунтер забывал обо всём. Раскрашенные яркими масляными красками фигурки пеших и конных рыцарей с алыми крестами тамплиеров на щитах, малюсенькими мечами и глухими шлемами поглощали его внимание настолько, что матери приходилось силой уводить его. Гунтер не
Герр Шифман уделял каждому ребёнку столько времени, сколько тому было необходимо, разговаривал серьёзно, обстоятельно, как со взрослыми и всегда очень любезно прощался, даже если родители ничего не покупали: время было тяжёлое, и многие приходили, уступая настойчивым просьбам своих чад «просто посмотреть».
И вот вдвоём с хозяином магазина Гунтер долго изучал рыцарей, внимательно слушал всё, что герр Шифман терпеливо рассказывал в ответ на бесконечные «почему» и «зачем», и ему казалось, что этот человек знает всё на свете, нет такого, чего бы он не знал или не помнил. Наконец, Гунтер выбирал одну-две фигурки, мать расплачивалась, некоторое время они беседовали с хозяином о чём-то своём, взрослом и оба при этом почему-то всё время сокрушённо покачивали головами, а Гунтер заново обращался к своей вожделенной железной дороге.
М-да… Оловянные крестоносцы… Кто бы мог подумать, чёрт возьми, что ему придётся увидеть таковых живьём.
Где-то теперь обретается герр Шифман? Кажется, он успел эмигрировать в Голландию, а потом в Америку, и тем самым избежал печальной участи прочих германских евреев в тридцатые годы, когда к власти пришёл «новый император». Хе, а ведь неплохая идея — вызвать «фюрера германского народа» на поединок…
Сэр Мишель тоже погрузился в воспоминания о детстве. Скорчившись, обхватив руками плечи, он придвинулся как мог близко к костру и поворачивался к огню то одним, то другим боком, пытаясь согреться. Как ни странно, его воспоминания тоже касались зубов — благо таковые стучали сейчас от холода преизрядно. Зубы у сэра Мишеля были совершенно здоровые и крепкие, но левого нижнего клыка недоставало. И вот почему. Семь лет назад, когда сэру Мишелю едва исполнился десяток, папа, барон Александр, взял старшего сына с собой в Руан, на турнир, проводимый к празднику Пятидесятницы. Барон Александр вместе с супругой восторженно смотрели на ристалище, а юный Мишель, каковой и пяти минут не мог усидеть на месте, не смотря на интереснейшие бои между самыми знаменитыми рыцарями Англии и Франции, отправился рассматривать шатры гостей и участников турнира.
Шастая между роскошными палатками, разодетыми оруженосцами и слугами, великолепными породистыми лошадями, нетерпеливо грызущими удила, он вдруг услышал отчаянный кошачий визг. Побежав на звук, он увидел возле синего шатра, расшитого золотыми лилиями, мальчишку примерно его возраста, разряженного в бархат и парчу. Маленький пижон с любопытно-злорадствующим выражением лица держал за хвост неистово извивающуюся бело-чёрную кошку. Несчастное животное вопило и шипело, размахивало лапами с растопыренными когтями, пытаясь достать обидчика, но тот, едва острый коготок задевал его кожаную перчатку, с силой встряхивал кошку, и она заходилась в крике.
Мишель шагнул к малолетнему извергу, не тратя времени на слова, с силой толкнул его в грудь, и мальчишка, всё ещё не выпуская свою жертву, попятился назад, пытаясь устоять, наткнулся на вовремя подставленную ногу и полетел наземь. Воспользовавшись тем, что ему пришлось разжать ладонь, кошка вывернулась и стремительно удрала.
Молодой Фармер, хорошо помня папины наставления насчёт куртуазности и этикета,
— Надеюсь, впредь, любезный сэр, вы не будете причинять муки бессловесным тварям, ибо написано: «Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки». [5]
Неизвестный мальчишка проворно вскочил, отряхнул своё платье и, трясясь от злобы, но также не забывая об этикете, проговорил сквозь зубы:
— Обойдусь без ваших нравоучений! И не человек это вовсе, а кошка — тварь сатанинская.
— Божья тварь! — рявкнул сэр Мишель, возмутившись, а мальчишка, не обратив внимания на его возглас, продолжал:
5
Матф. 7:12
— Кто вы такой, чтобы поднимать руку на герцога де Валуа? Да я велю своему отцу вызвать вашего на поединок, и ручаюсь головой, ваш папенька погибнет в первой же схватке!
Некоторое время они гневно сопели друг на друга, Мишель — в своей любимой позе — подбоченясь и задрав подбородок, а отпрыск Валуа — исподлобья, поскрипывая зубами. Наконец, последний нашёлся, что сказать, и, прищурив глаза, ехидно вопросил:
— А, может быть, у вас вообще нет отца? Вы бастард?
После этих слов Мишель, не долго думая, двинул юному герцогу де Валуа по спесивой откормленной физиономии. Драка завязалась нешуточная. После того, как сын барона де Фармера выплюнул выросший на месте молочного зуб, стало ясно — де Валуа не жить. Последствием очередного удара Мишеля явилась потеря наследником светлейшего герцога сразу двух зубов, причём, что самое обидное, передних. Стоявшие рядом оруженосцы, поначалу не обратившие особого внимания на мальчишескую потасовку, заинтересовались и подошли поближе с намерениями разнять драчунов. Но события приняли неожиданный оборот.
Мимо катавшихся по траве, злобно рычащих друг на друга, сорванцов, проходил в сопровождении нескольких вооружённых дворян пожилой невысокий человек в богатой кольчуге с золотыми накладками. С неожиданной для его возраста лёгкостью, он ухватил обоих мальчишек за шкирки, резким движением поставил на ноги и, продолжая удерживать их, всё ещё рвущихся в бой, строго спросил:
— Что не поделили, господа?
Мишель ответил первым. Искоса взглянув на незнакомого рыцаря, он угрюмо буркнул:
— Мы поспорили об одной цитате из Святого Писания.
— Хорошие мальчики, — хмыкнул рыцарь. — Я могу прислать к вам своего духовника, чтобы он растолковал спорный момент. Хотите?
— Сами разберёмся! — прошипел Валуа.
— Я уж вижу, как вы разбираетесь! — улыбнулся незнакомец.
Слух о том, что молодой де Фармер сильно покалечил, если не убил насмерть потомка французских герцогов и родича самого короля Людовика Капетинга, с быстротой молнии прокатился по ложам у ристалища и достиг ушей барона Александра. Побледневший Фармер-старший кубарем скатился с трибуны, оставив супругу на попечение оруженосца, и бросился к шатру Валуа, где уже собралась небольшая толпа.
— Как есть, порешил! — бормотал барон, бесцеремонно расталкивая рыцарей и оруженосцев, окруживших место драки. Когда он пробрался, наконец, к площадке перед шатром, взору его предстало совершенно умопомрачительная картина.
Его величество король Англии Генрих II Плантагенет крепко держал за вороты двух тяжело дышавших, вспотевших, раскрасневшихся мальчишек, одним из которых и был неугомонный Мишель. У обоих текла кровь носом и изо рта, оба, не подозревая, что находятся в обществе монарха, дёргались, пытаясь вырваться из его сильных рук, и продолжали перебрасываться дерзкими словами. Король слушал молча, переводя взгляд с одного на другого.