Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
— Налево, — не моргнув глазом, ответил я.
Когда я уходил, Лаэн сидела за столом, стоящим возле самого окна. Оставалось надеяться, что она все еще занята делом и случайно посмотрит на улицу. Конечно, дурацкая надежда, но я вцепился в нее всеми зубами. Все равно больше ничего не было. Я даже стал идти чуть медленнее, чтобы как можно дольше находиться на виду, но Седой это заметил и без долгих размышлений легонько ткнул ножом в бок:
— Задумался?
— Ага. О последнем желании.
— Прости,
И тут меня осенило!
Тупой осел! Мог бы и раньше догадаться! Я ведь мог говорить с Лаэн! Мог, но за последний месяц успел привыкнуть к тому, что она «молчит». А ведь всего лишь несколько дней назад, в тайном убежище Скульптора, она попыталась «сказать» несколько слов, и у нее это почти получилось. Я помню, она говорила о том, что Дар возвращается к ней с каждым днем. Очень даже может быть, что теперь у моего солнца достаточно сил, чтобы меня «услышать».
«Лаэн! — позвал я. — Лаэн!»
Целую бесконечно долгую уну ничего не происходило, а затем по позвоночнику пробежала теплая волна:
«Нэсс?»
Я, боясь, что ее возможности иссякнут в любую уну, затараторил:
«Выгляни в окно! Осторожно!»
На третьем этаже едва заметно шевельнулась занавеска.
«Поняла», — донеслось до меня, и она «ушла».
Я ощутил огромное облегчение. Теперь Лаэн предупреждена, и, что бы со мной ни случилось, ее будет не так просто взять.
— Это здесь? — Седой бросил быстрый взгляд на трактир.
— Да, — кивнул я.
— Охрана?
— Не заметил.
Было не ясно, поверил он мне или нет.
— Постояльцы?
— Есть.
— Но не думаю, что слишком много, — хмыкнул он. — Вы выбрали слишком дорогое гнездышко. Нам везет. Смени меня.
Конопатый приставил ко мне железку, давая напарнику возможность отойти. Проделали они это очень ловко. Явно отрабатывали не один раз.
— Я проверю, — сказал Седой. — Марна останься.
Он вошел в трактир. Йе-арре сидел на крыше соседнего здания. Заметив, что я на него смотрю, зло оскалился. Я перевел взгляд на бабу, стоящую рядом с гийяном. Они явно были родственниками — такая же невысокая, светловолосая и конопатая. На ее плече висела большая сумка.
— Что смотришь? — мрачно спросила она.
— Что у тебя там? — Я кивнул на сумку.
— Скоро узнаешь, — пообещала женщина.
Вернулся Седой.
— Чисто. Слушай меня, парень. Ты все делаешь правильно. Наше соглашение в силе. Если сдержишь слово, мы сдержим свое. Куда идти?
— Третий этаж.
— Вперед, друг. — К словам Конопатый добавил тычок ножом.
Они считают, что ведут меня на заклание. Что же. Буду надеяться, Лаэн что-нибудь придумала. И в ту же уну она дала о себе знать:
«Я готова. Наш этаж. На восьмом шаге от лестницы. Дверь слева от тебя».
«Понял». — Я уже входил в трактир.
Зал был пуст. Ни души. Хозяин тоже отсутствовал. Седой заметил мой взгляд в сторону стойки и обезоруживающе развел руками:
— Он мог запомнить наши лица. Издержки работы.
— Вы собираетесь выпускать дух из всех, кого мы встретим по дороге?
— Не одобряешь? — Он встал ко мне за спину, пропустив вперед бабу.
— Грязно работаете, — попенял я им.
— Тебя не спросили, — сказал Конопатый.
Марна вытащила из большой сумки арбалет. Конечно же он проигрывал в размерах тому, что я видел у Гаррета, но тоже был очень невелик. Явно работа мастеров Морассии. В этой стране создавали много хорошего оружия.
— Мы поднимаемся медленно. Подходим к двери, ты стучишь. Говоришь, что пришел. Вместе с моим другом отходишь в сторону. Любой неосторожный жест или слово — будешь долго подыхать. Твоя женщина тоже. Это понятно?
— Да.
— Марна, ты должна ее хлопнуть с первого выстрела.
— Я помню, что у нее Дар.
— Идем, приятель.
Впереди выступала Марна с арбалетом, за ней я и Конопатый. Замыкал шествие Седой. На втором этаже мы столкнулись со слугой, несущим поднос с пустой посудой. Прежде чем человек успел понять, что происходит, девица всадила в него болт, а подскочивший Седой, двигавшийся очень ловко для своего возраста, подхватил поднос из ослабевших рук и осторожно поставил его на пол. Затем добил раненого, свернув ему шею.
— Поспешаем, ребятушки. Поспешаем.
И вновь лестница.
— А ты не так страшен, как о тебе говорили, Серый, — внезапно сказал Конопатый. — Я слышал, ты хорошо всаживаешь стрелы, но в ближнем оказался слабаком. Я ожидал большего.
— Все мы мастера в чем-то одном, — произнес Седой. — И к тому же зря ты жалуешься. Думаешь, было бы лучше, если бы он бодался?
Третий этаж. Марна уже успела перезарядить опасную игрушку и, крадучись, вошла в коридор.
— Какая дверь? — тихо спросил меня Конопатый.
Он был напряжен, крепко держал меня под локоть, его нож вот-вот грозил выпустить из меня душу.
— Последняя, — прошипел я, стараясь не обращать внимания на боль в боку. — Справа по коридору.
— Без глупостей.
Я пошел вперед, считая шаги. Еще на лестнице сместил центр тяжести немного влево и чуть-чуть (так, чтобы ни в коем случае не заметил мой сопровождающий) стал поддавливать локтем на руку, держащую нож.
Шесть.
Семь.
Восемь.
Пора!
Думм! — щелкнуло за спиной.