Ветер и крылья. Вечное небо
Шрифт:
Кот показался из-под шали на кресле. Высунул узкую черную мордочку, а потом спрыгнул. Шикнул на Мию, мол, ходишь тут, воздух портишь, подошел к Моргане, требовательно мяукнул.
Женщина наклонилась и взяла его на руки. Поглядела в зеленые глаза.
– Побудешь со мной, малыш?
– Мау.
Он побудет. Ясно же...
Моргана почесала кота за ухом и перевела взгляд на детей. Трое.
Двое светленьких, одна темненькая. Двое чужих, одна ее. Или - нет?
Все трое - ее! И точка! И ради детей она
– Уходите, - еще решительней сказала она.
– Оставьте меня и идите.
Приказывать бывшая королева умела, Адриенна подчинилась, не раздумывая.
За Мией-Ческой, мимо фрейлин, мимо стражников - и вот! Ночной воздух показался Адриенне упоительно сладким.
– Куда мы идем?
Мия криво улыбнулась.
– К доминиканцам.
– Куда?
– искренне удивилась Адриенна.
– От Булки и его отребья пользы мало. А сделать все как надо, не поднимая шума, могут только они, - кивнула Мия.
– Идем, нас ждет карета, а по дороге я все расскажу.
– А кучер?
– Если править лошадьми, то я могу, - отмахнулся Лоренцо.
– Ничего страшного, справлюсь.
Адриенна кивнула.
Да, животные не любят метаморфов. В лучшем случае, будут терпеть. А жаль. Верхом было бы лучше. Сейчас время - жизнь. Но выбора все равно нет.
Несколько часов назад.
К доминиканцам редко приходят по своей воле. Страшненький это орден. Цели-то у него благородные, но вы знаете, сколько во имя таких целей крови пролилось?
Не расхлебаешь!
А уж чтобы канцлер, лично?
Но... вот так.
После разговора с казначеем дан Альметто еще думал. Еще размышлял. А потом к нему пришел дан Пинна.
Тут Феретти откровенно повезло.
Адриенна верила Мие.
Иларио не только верил, он еще и сам кое-что увидел.
А вот если бы Феретти пришли к канцлеру, их бы даже не приняли. Много тут всяких шляется, время чужое тратит. Идите себе, ребята, подобру-поздорову...
Дана Пинна канцлер уважал. И знал давно, и понимал, что мужчина не склонен к пустым преувеличениям. И его виду искренне удивился.
Выглядел Иларио так, словно им огород копали.
Или ковры выбивали, что ли?
Потрепанный, усталый, измученный...
– Дан Пинна?
– канцлер даже вопроса задать не успел. Иларио уселся напротив.
– Нам надо серьезно поговорить, канцлер.
– Уже не канцлер.
– Уже знаю, - отзеркалил усмешку Иларио. Сплетни во дворце разносятся быстро...
– Уже убедились?
– В чем?
– В том, что Филиппо править не может?
Андреас нахмурился.
Еще бы днем ранее, еще бы двумя днями... да он бы загрыз за такие слова! Но сейчас...
– не знаю, что и думать. У меня такое ощущение, что с ним неладно...
Он был полностью прав. Но кто же мог знать про воздействие старой ведьмы?
Когда Адриенна его сняла... вот представьте - прожил человек всю жизнь с грузом на спине! А потом его скинул. Или проходил сутки в неудобной обуви и ее снял.
И так ему хорошооооооо...
Эйфория накатила. Счастье есть!
Вот с Филиппо это и произошло. И мозги у него отказали полностью, даже те, которые еще работали.
– Я знаю, что происходит с королем, - тихо сказал Иларио.
– Нет, он в себя не придет.
– Подробности?
– напрягся Андреас.
И получил их.
Все, что знала Мия. Что знала Адриенна.
Что рассказала старая ведьма - признание Виолетты хранилось у Мии, и теперь его копию Иларио отдал канцлеру. И копию письма Комара, и его показаний...
Канцлер читал. Спрашивал, уточнял, думал...
Если это правда...
А ЭТО - правда, слишком все хорошо укладывается в схему. Только вот что дальше?
Что с этим делать-то?
И на этот вопрос у Иларио тоже был ответ. Он пока понадобится во дворце. А вот дан Альметто... если он соблаговолит...
Дан выслушал.
Соблаговолил.
И отправился прямиком к брату Луису. Главе ордена доминиканцев.
***
Хотите, не хотите ли, а при входе в башню доминиканцев даже у самого неповинного человека коленки так... подрагивали. Мелко, но отчетливо.
А кто его знает? Ты думаешь, что ни в чем не виноват? Ошибаешься, тебя просто пока поймать не пытались.
Канцлер же... ладно, он был почти-почти безгрешным. Бабушка у него была деревенской знахаркой, поэтому канцлер и кое-какие сушеные пучки из трав по углам держал, и блюдце с молоком ставил кому надо, и...
И что?
И не такое люди делают, и в зеркала глядят, и гадают, и...
Но они же к доминиканцам в лапы не ходят! А он вот, пришел.
Сам пришел, добровольно. Впрочем, отнеслись к нему весьма и весьма хорошо, ждать долго не пришлось.
Брату Луису доложили, что к нему в гости явился канцлер, и брата разобрало любопытство. Так что мужчина отложил дела, честно помариновал то ли себя, то ли канцлера аж пять минут, и принял визитера.
– Дан Альметто.
– Брат Луис.
– Что привело вас в нашу благочестивую обитель?
Канцлер мялся недолго. Минут пять. А потом выложил на стол бумаги.
– Прочитайте, прошу. А я потом объясню и дополню.
Уже на второй бумаге брови брата Луиса принялись сползаться к переносице. Вот помнил он, помнил, и Иларию Кавалли, и Виолетту Дзанелла...
– Вот они где выплыли, твари!
Выплыли. И ушли туда, где их не достанут. Но об этом канцлер скромно промолчал - пока. И принялся объяснять брату Луису остальное.