Ветер крутых перемен
Шрифт:
Приехали в гостиницу и забрали вещи. Миша сразу сказал, что я могу оставить что-то на память об отце, а его одежда нам не нужна. Я так и сделал. Вещи папы Миша вывалил из чемодана прямо на землю у помойки на радость бомжам, копошившимся в одном из контейнеров. Чемодан был хороший, его забрали с собой.
По городу брат передвигался на общественном транспорте. Сказал, что копил на машину, но о ней пока придётся забыть. Зато у него есть мотоцикл, но на нём зимой не поездишь. А ещё брат живёт один в трёхкомнатной квартире, куда мы и приехали.
Мне выделили одну из спален, пообещав после
Миша
Прошёл месяц с похорон отца. Мы с братом живём кое-как. Почему кое-как? Да он меня бесит! Весь такой вежливый, правильный, старается мне угодить. А я забыть не могу, что отец променял меня на другую семью и, возможно, этого парня любил больше, чем меня. Да что там возможно, так и есть. Иначе почему он за все восемнадцать лет так и не приехал со мной повидаться? Из-за этого хотелось сорвать злость на ни в чём не повинном брате. Я временами порыкивал на него, а он старался мне не попадаться на глаза. Ел в своей комнате, но зато исправно мыл полы, стирал и готовил. Кажется, у него даже друг появился, который иногда появлялся у нас. Но мне было насрать, с кем он дружит. Вот вернут деньги на счёт, получит он наследство – и адью. Куплю пацану хату и отвяжусь. Мне папашкиных денег не надо, а ему хватит. Ну, может, и не поступит в институт, зато работать пойдёт. Я его после восемнадцати кормить не обязан. Отселю от себя и забуду.
Пришла моя девушка. Костя, как всегда, шмыгнул в свою комнату. Я же закрылся в своей, повалил подружку на кровать. Не виделись пару дней, и я мечтал отодрать её по полной.
Мечты сбываются, я блаженно откинулся на подушки. Зинка шумно дышала рядом.
– Ну, ты и зверь, Миша. Наши крики, наверное, маленький слышал.
– Нифига он не маленький. Сам, небось, баб в дом водит, когда меня нет, – улыбнулся я.
– Миш, а когда мы поженимся, он тоже с нами жить будет? – спросила подруга.
Я приподнялся на локте и взглянул на рыжую девицу. Курносый нос задран вверх. Голубые глаза блестят. Она что, всерьёз решила, что я на ней женюсь?! Ну, да, с ней я встречаюсь рекордно долго. Аж три месяца.
– Зин, а с чего ты взяла, что я на тебе женюсь? – спросил раздражённо.
– Я беременна, Миш. Срок пять недель. Только сегодня узнала, – промямлила она.
– Ты охренела, тупая сука?! Какие дети?! Ты меня уверяла, что таблетки пьёшь! – я вскочил с кровати.
Она села на матрасе и заревела.
– Я всего два раза забыла выпить их, врач сказала, что этого достаточно. Куда я теперь ребёнка дену? Мне аборт делать нельзя.
– Куда хочешь! Надо же было с тупой курицей связаться! Одевайся, вали к маме и папе, дура! – заорал я на всю комнату.
– Миш, зачем ты так? Я же тебя люблю, – она стала судорожно натягивать на себя свои шмотки.
– А я нет. Я вообще не планировал с тобой долго трахаться. Ладно, не ной. Не ной, падла, уши опухли. В выходные переедешь ко мне. Будем вместе жить. Ребёнок не может страдать. Но учти, я птица вольная, что хочу – то и ворочу. А ты будешь сидеть тихо как мышка вместе с тем придурком из соседней комнаты. Поживём пока без росписи, а там видно будет.
– Ну, нет! Нам такой козёл в папаши не нужен! Уёбище лесное! Как я только не заметила, что у тебя рожа брутальная и гора мышц, а душа – чёрная! Желаю тебе в следующей жизни стать бабой! Чтобы тебе все мои слёзки отлились! – крикнула она, убегая.
– Не хочешь со мной жить, ну и вали!
Через неделю ко мне заявились Зинкины родители. Орали, топали ногами. Я сказал, что предложил ей жить вместе, но она не захотела. Они в ответ заявили, что сами такого зятя не хотят. Тогда я заверил, что буду платить алименты добровольно. Не совсем же я скотина, ребёнку с голоду помереть не дам. Отец потрясал возле меня хиленькими кулаками.
– Не будет алиментов – пожалеешь!
Потом родители ретировались восвояси. Я с облегчением вздохнул. Хорошо, отделался, а то и вправду пришлось бы жениться.
Костя
Если честно, я сочувствую бывшей девушке брата. Видел её пару раз в городе. Животик только округлился. Всё же беременности три месяца ещё. Я сказал, что буду любить племянника или племянницу и заботится. Зина мне тепло улыбалась. Эх, красивая она, сам бы женился. Но дело в том, что я гей. А брат – дурак, такую девушку упустил. За те два месяца, что он расстался с Зиной, уже троих сменил. И это помимо того, что он ещё случайных баб в дом тянет. Неужели эти бабочки не видят, какая гнилая душонка у Мишки? Летят на его харизму и спортивный вид, как на огонёк.
Скоро я заканчиваю школу. Через пару недель экзамены. Я не боюсь, учился хорошо. Сдам всё, я уверен. А вот в том, что брат позволит мне и дальше с ним жить – нет. Он адвокат и добился, чтобы банк вернул нам деньги. Теперь мы ждём ещё три месяца – и можно получить их. Брат написал отказ от своей доли в наследстве, заявив, что купит мне на эти деньги квартиру. Сейчас Миша на очередных соревнованиях. Он же у нас кикбоксёр. Я не жду его рано, он должен вернуться завтра, поэтому пригласил домой друга, а по совместительству и любовника.
Мы с Толяном лежим в постели. Нежимся после секса. Толя расслабленно ласкает мои соски. Я поворачиваюсь, потом запрыгиваю на него сверху. Принимаюсь целовать. У нас снова встаёт, и начинается новый раунд. Ласкаемся, тихо постанывая. Толя переворачивает меня на спину. Наваливается сверху. Стонет громко, целуя моё тело.
– Костя, ты дома? Что за звуки странные?! – в комнату врывается брат.
– Ебать! Только пидорасов мне в доме не хватало! – орёт он бешеным голосом.
Он подлетает и, хватая моего парня за волосы, тянет на пол. У Толи волосы до плеч. Парень падает со стоном, а тот его ещё и в бок пинает.
– Вставай! Чё разлёгся?!
Хватает Толю за руку и тянет к двери. Мой парень против этого бугая – тростинка на ветру.
– Отпусти, больно! И одеться дай! Дай одеться! – в отчаянии кричит друг.
– Одевайся! И скажи спасибо, что я тебя не покалечил! А ты чего там в одеяло зарылся?! Собирай своё тряпьё в чемодан и уматывай! – орёт на всю квартиру, отпуская руку Толяна.
– Миш, мне же идти некуда. Где я жить буду? – всхлипываю я, вставая с кровати.
Он подбегает ко мне и, больно хватая за волосы, запрокидывает голову назад.