Ветер ненависти

Кузьмин Марк Геннадьевич

Воины людей, облаченные в одинаковые доспехи с серебряными гербами на синем фоне, превращались в единое море стали и тканей, что заполонили собой все пространство перед вратами. Катапульты посылали один валун за другим, обрушивая на стены камни, а также щебень, выкашивающий врагов. Амани правда старались защититься, но их крепость была не приспособлена для удержания осад, а потому таран все сильнее бился в ворота, а стены трещали под камнями и магией чародеев.

Народа там было очень много, и работали они крайне слажено и четко.

Если присмотреться, то можно

было в обмундировании солдат заменить другие цвета или символы, относящие их к войскам разных королевств, но для них сейчас это было не важно, ведь они вместе сражались как одна армия.

«Если бы мы еще могли наблюдать это иначе, чем на сотканной одним из наших товарищей иллюзии…»

Кулаки сами собой сжались. Я хотел быть там, прорываться сквозь строй врага и обрушиться смертью на троллей… Но наш отряд просто лишили магов и услали охранять тыл.

— Эйс, успокойся, — на плечо легла рука Марти. — Сам же понимаешь, пусть этот взвод для ополчения и элита, ополчением он от этого быть не перестал.

Я медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Да, наш взвод выгодно отличался на фоне остальных, мы в среднем были сильнее и эльфов, прошедших военную службу, среди нас было больше. Но все же частью регулярной армии мы не были, тут не поспоришь, и офицеры наверху закономерно не хотели посылать вчерашних гражданских в мясорубку. Да и не гражданских тоже, предпочитая бросать на стены именно людей, благо те иного будто и не ожидали.

Именно поэтому эльфийские войска в основном тыл и прикрывали. Штука нужная, ибо в Транквилионе все еще была немаленькая группировка врага, да и просто в окружающих лесах было достаточно сил Орды, чтобы доставить проблемы.

Но понимание того, почему мы здесь, помогало контролировать эмоции далеко не всегда. Видимо, отчасти потому кто-то из армейских магов и повесил какое-то наблюдательное заклинание, настолько открытое к чужому вмешательству, что заглянуть через которое мог почти кто угодно. Как, например, наш иллюзионист, раньше бывший помощником торговца и волей-неволей научившийся плести отличные иллюзии для рекламы… Какой-то полезной информации вид с такого ракурса почти не давал, так что враг, даже если и были у него арканисты, воспользоваться им для своего преимущества не мог. Зато на ополченцев возможность хотя бы так наблюдать за штурмом действовала успокаивающе. Все лучше, чем маяться неизвестностью.

Но во мне такое наблюдение лишь будоражило ярость.

— Я знаю, Марти, — наконец, выдавил я. — Просто это безделье… Хотя бы в дозор пойти…

Вот только не пустит командир целителя туда. С его точки зрения, меня надо беречь, а дозор — работа рискованная. Даже если ты все делаешь правильно, заметишь противника вовремя и предупредишь своих условным сигналом, враг все еще может добраться до тебя первым.

— Как возьмем Врата, будет не только дозор… Нам еще Орду бить да троллей… — тут моего друга на полуслове прервал резкий свист, разошедшийся по лесу как будто бы эхом. Ведь каждый дозорный, услышавший его, тут же повторял, чтобы услышали даже самые дальние.

— Сигнал на сбор? — я невольно встрепенулся. Должно было случиться что-то серьезное, чтобы командир воспользовался таким демаскирующим способом, вместо того, чтоб собрать отряд пусть медленней, зато куда незаметней.

Мы с Марти поспешили к центру нашего лагеря. И не успели мы даже подойти, как наш командир, начал вводить всех в курс дела.

— Слушайте все! Командование потеряло связь с дозорными на скалах. Мы — ближайшее подразделение к нужным тропам и должны выдвигаться немедленно. Выходим налегке, поклажу оставляем на месте. Дозорные, как соберутся, тоже останутся в остальном лагере и дождутся отряда смены.

«Даже их возвращения не дожидается. Плохой знак».

Значит, по мнению верхов, туда стоит бежать, как на пожар, или может случиться что-то страшное. Я, конечно, хотел заняться реальным делом, но не ценой эльфийских жизней. А такая спешка обычно этим и оправдана.

Без дозорных наш и так небольшой взвод сократился до трех десятков. А ведь на скалах, скорее всего, полноценные Следопыты были!

— Эйс, скорость! — отдал приказ командир, прерывая мои размышления.

Тут же усиливаю ауру ветра вокруг меня, подгоняя товарищей, после чего мы на полной скорости рванули к нужному месту. Горная тропа и вправду была недалеко — минут десять бега, не больше. Когда мы подходили, ветер был отозван, а мы, скрывшись, начали восхождение. Скорость была уже не к чему, с непривычки можно навернуться запросто, а ведь ничто не демаскирует отряд, как катящийся по склону орущий от боли эльф. К тому же, если предполагается присутствие врага…

Оное присутствие не просто предполагалось. Подкравшись, мы заметили среди скалы у самого обрыва небольшую группу троллей. Вид этих ребят сразу же напряг всех нас, ведь там были далеко не обычные Амани.

«Берсерки…»

Это отдельная каста в племенах троллей.

У них немыслимый болевой порог и невероятная регенерация. Говорят, испытание на становление таким, включает в себя специальных плотоядных муравьев, чьи укусы вызывают невероятную боль, и после этого тролль и обретает такие качества, вместе с полным отсутствием страха. Но это лишь начало, далее, каждое племя усиливает своих берсерков по-своему, используя всевозможные достижение в травничестве и алхимии, составляя декокты, которые убили бы обычного тролля…

Сравнивать обычного Амани и берсерка — это как сравнивать солдата и потомственного рыцаря, как егеря и следопыта.

Берсерки все же не тупые верзилы, пускай за такую мощь они, и платят сложностями с контролем над своими мыслями, эмоциями и чувствами, но это делает их самыми опасными среди всех.

«Все плохо…» — понял я.

Следопыты, оставленные на этом месте, легко бы победили обычных врагов, но сражаться с берсерками — это сражаться с равными. Тут все решала бы численность и фактор внезапности. Трупы собратьев уже были развешаны на ветках и ублюдки веселились, надругаясь над мертвыми.