Ветер полыни
Шрифт:
Подумав, что к вечеру всей бутылке суждено разлиться по полу, Дочь Ночи плеснула третий за сегодняшний день бокал на стену и с хмурой физиономией начала ждать, когда из зеркального марева проступит изображение.
Митифа была старше Тиа на десять лет, но это никак не сказалось на ее внешности. Если бы кто-нибудь раньше увидел Тиф и Корь вместе, то посчитал бы их ровесницами. Выше среднего роста, с великолепной гривой вечно распущенных черных волос, окутывающих ее, точно плащ, она выглядела совсем девчонкой. Худощавая, гибкая, словно гимнастка-канатаходка, еще обучаясь в Радужной долине Митифа многих вводила в заблуждение о том, сколько
— Я… — начала, было, Корь, но, увидев, что разговаривает с мужчиной, удивленно раскрыла большие серые глаза, и ее густые соболиные брови поползли вверх, а маленький рот открылся.
«И этой дуре мы доверили взять Врата Шести Башен? — с каким-то отстраненным удивлением подумала Тиа. — Удивительно, что она с этим справилась».
Тиф понимала, что они поступили верно. Тальки на совете Шести настояла на том, чтобы именно ее бывшая ученица появилась перед воротами цитадели и поддержала бросившиеся на штурм набаторские войска. Ходящие помнили Корь хуже всех Проклятых, слишком мало та проявляла себя в Войну Некромантов. Способ ее плетений Башня почти не знала и преподавала ученикам в долине в самую последнюю очередь, да и то поверхностно. К тому же, особенностью Митифы было то, что она без труда умела блокировать попытки ощутить ее «искру», а это давало нужный им всем эффект внезапности.
Тиф сопротивлялась предложению Проказы дольше всех, обойдя в этом даже недоверчивого Лея. Она не забыла, как Митифа опростоволосилась с Матерью, и отлично помнила, как трусливая гадина ползала перед Соритой на коленях, вымаливая прощение. Но Тальки осталась непреклонна, и в итоге тихоня смогла совершить задуманное. Крепость, защищавшая перевал Самшитовых гор не ожидала нападения, а единственная Ходящая оказалась несмышленой девчонкой, с которой без труда справилась та же самая Серая мышка.
— Это я. Тиа, — сказала Проклятая, видя, что собеседница собирается разорвать плетение, удерживающее серебряное окно.
— Тиа? — удивления в серых глазках прибавилось. — Тиа?!
— Ты стала плохо слышать? — сгрубила Тиф. — Сколько раз тебе еще повторить, чтобы ты поверила, что это я. Говори, что нужно, а нет — уходи.
— Но… но как такое возможно? Что с тобой случилось?! Почему ты теперь мужчина?!
— Так нужно, — отрезала Тиф, не собираясь вдаваться в подробности. Значит, Тальки сдержала слово и не рассказала, что произошло в Песьей Травке. Тем лучше. Это не даст посеять в голове Кори соблазна избавиться под шумок от не любящей ее Дочери Ночи. Впрочем, вряд ли столь кардинальные мысли смогут прийти в очаровательную, но донельзя недалекую головку.
— Ко… конечно. Раз ты так говоришь, то… да. Тебе же лучше знать, правда? Я тебя не потревожила?
— Потревожила, — холодно отчеканила Тиа.
— Ой! Прости. Я не хотела.
Еще одна раздражающая Тиф черта — эта дура постоянно извинялась. По случаю и без случая. Это было просто невыносимо. Порой хотелось вырвать ее язык, лишь бы не слышать вечного «прости», «не хотела», «сожалею», «каюсь», «не думала». От последнего Дочь Ночи попросту начинало трясти. Ей было вообще непонятно, о чем Корь может думать, кроме своих любимых пушистых заек и сладостей.
— Ближе к делу, — поморщилась Тиа. — Я занята.
— Сожалею, что отвлекаю тебя, но я посчитала, что ты должна знать.
— Знать что?
— Я говорила с Аленари. Она отправляется в Радужную долину.
— Это мне известно.
— Я знаю, что Тальки рассказала тебе о записках Скульптора. Так вот. Где-то в Радужной долине спрятана их копия. Это было написано в тех отрывках, что я нашла в библиотеке Врат Шести Башен. Скульптор сделал два варианта. Первый лежит в Альсгаре. Второй — в школе Ходящих.
— Эти сведенья были у тебя с самого начала?
— Да, конечно. Я сразу же сказала Тальки.
Хм… Вот только та не спешила просвещать других.
— А она — Аленари?
— Да. Я так думаю, — поспешно кивнула Митифа. — Прости, не знаю точно.
Мерзкая старая паучиха!
Теперь Рован знает половину правды и лезет в Альсгару, не мешая Лею вести войну на севере, а Аленари знает другую половину и, оставив свои отборные части на попечение того же Лея, усилив его силы на порядок, стремится в Радужную долину. В итоге, никто не дерется за власть. Чахотка и Оспа считают, что как только у них в руках будет знание, они прижмут остальных к ногтю. Лей полагает, что, победив, да еще с такими силами за пазухой, он заставит всех слушаться его. Митифа вообще ничего не думает — у нее для этого нет мозгов. Тиф выброшена из игры, во всяком случае, до тех пор, пока не обретет соответствующее тело. А Тальки, оставаясь в тени и насмехаясь над ними, дергает за ниточки. Но…
Проказа не любит Оспу. Зачем же тогда она отправляет ее в такое кипящее от силы место, как школа Ходящих? Это не стоит победы в войне и усиления Лея. Что Тальки задумала? Чего она ждет? Или же найти в Радужной долине знание также непросто, как и в Альсгаре, и старуха даже в голову не берет возможность, что кем-то из них будут обнаружены такие ценности?
Вот задачка. Кто поймет, что рассчитывает получить старая сколопендра?
— Почему ты говоришь это мне?
— Возможно, я ошибаюсь, но, мне кажется, Аленари может грозить опасность. Тальки в последнее время ведет себя очень странно. А если погибнет кто-то из нас, это очень, очень плохо. Ведь так? Да и война может затянуться. Мы ведь этого не хотим, правда?
«Тальки ведет себя странно всю жизнь», — хмыкнула про себя Тиф. Но сейчас, действительно, творилось что-то непонятное. Игра, затеянная Проказой — смущала.
— Ты не ответила на мой вопрос. Почему говоришь со мной?
— Я знаю, мы никогда не были в ладах, но больше мне не к кому обратиться. Лея отвлекать нельзя, сейчас на него свалился весь груз ответственности за наше будущее. Если он проиграет, надеждам Скульптора не суждено сбыться. Рован меня никогда не выслушает, к тому же он немного… болен и не имеет привычки считаться с другими и верить им. С Аленари я не смогла связаться. Она молчит уже три дня. Рвет плетение, стоит мне сделать попытку послать вызов. Так что остаешься ты. Я слишком далеко. У Врат. А ты где-то на западе. Возможно, ты смогла бы перехватить ее. Предупредить. Или хотя бы быть рядом с ней, чтобы, когда Тальки прибудет, у нее не возникло соблазна…
Митифа не подозревала, что сейчас Тиф — не та, с кем будет считаться старая карга. Если Проказа задумает устроить Оспе неприятности — сделает это в независимости от присутствия или отсутствия Тиа.
— А если ты ошибаешься?
— Лучше ошибиться, чем потом жалеть, правда?
Что же. В словах Кори была доля истины. Сейчас смерть любого из Шести не пойдет войне на пользу. Конечно, есть набаторские полководцы, есть сдисские эмиры, есть командиры шей-за’нов, но Проклятых не заменит никто. Без них Ходящие вздохнут спокойно, и победа будет за Империей.