Ветер с севера
Шрифт:
– Я вылечу ваших детей – тихо сказал Нед, но голос его окреп и стал звенящим, как сталь – только вот если я узнаю, что вы пошли против меня, сделали что-то, что навредило мне и моим людям – я вас убью. Всех. И ваших детей тоже. Запомните это. Нет у меня жалости к вам. Вы заслужили то что заслужили. Каждому воздается по его делам. Кто первый на лечение?
– Ко мне! Ко мне пойдем! – вскочила мать Салли – тут ближе всех! А потом к ним!
– Я не дальше живу – попробовал возразить трактирщик, но мать Салли взглянула на него с такой яростью,
Просители вышли, а Нед, засунув за пояс свои мечи, схватил со стола и сжевал на ходу кусок пирога с мясом, запил его глотком сока, выжатого из плодов исурта, созревшего в саду Бранка, и вышел следом, сопровождаемый четверкой охранниц.
Девушки были серьезны и держали руки на мечах – вдруг это ловушка и конора заманивают! Нед, конечно, силен, к тому же колдун, но на каждого хитрого колдуна есть хитрая засада! Вдруг там целая толпа ждет, когда их драгоценный конор расслабится и подставит свою голову под удар?! Нужно быть очень внимательными – Устра строго всех предупредила, а с ней шутки плохи!
Дом Салли и вправду был недалеко. Мать девушки вошла внутрь, сделав приглашающий жест, и тут же за ней влетели две охранницы, чтобы проверить дом на безопасность. Выскочили через минуту, подойдя к Неду, кивнули:
– Нормально. Никого опасного нет. Кроме…воняет там, ужас как! – добавила одна из девушек, скривив хорошенькое лицо – как в сортире воняет! Задохнуться можно!
Нед кивнул, вздохнул, набирая воздуху в грудь и поднялся по крыльцу, сделанному как и большинство в деревне по одному и тому же образу и подобию – высокие ступеньки, отполированные руками мастеров и временем, перила, окрашенные морилкой под дуб. Или просто дубовые…
В доме и правда воняло. Тяжелый запах стоял во всех комнатах, через которые прошел Нед. Сразу становилось ясно, что тут лежит тяжело больной человек. Впрочем – так оно и было.
Салли лежала на кровати, и от нее шел запах грязного тела, нечистот и пота. Она смотрела в потолок неподвижными глазами, и на появление гостей не обратила ровно никакого внимания. Нед прислушался к ее эмоциям и удивленно поднял брови – никаких эмоций. Совсем никаких! Как будто перед ним лежал самый мертвый из всех мертвых – труп.
Нед задумался – а если вылечить не удастся? Если демон уже настолько повредил ее мозг, что это необратимо? И тут же успокоил себя – как-то вспоминая заклинание, которым он наградил обидчиков, выяснил – это демоны нулевого уровня, больше действующие на душу, чем на тело. Возможно часть ее сознания, ее памяти будут утеряны, но мозг должен остаться цел.
– Всем молчать! – приказал он, оглянувшись на людей в комнате. Здесь были мать Салли, двое служанок, прибиравших в комнате и телохранительницы, стоявшие у Неда за спиной.
Выпустить заклятие легко – три слова, движение рукой…и пошла Салли домой на остатках разума, забывая, что с ней случилось. А вот снять…снять уже сложнее.
Заклинание из тридцати слов, сложные пассы руками – все это для того, чтобы извлечь бестелесного паразита не повредив плоти.
Падают слова, тяжелые как гири, двигаются руки, сплетая сложную вязь движений, открыв рот смотрят на все это женщины в комнате – одни с восхищением, другие с испугом.
Руки Неда начинают светиться, и за ними остается след, какой бывает от раскаленной головешки, если темным вечером быстро махать ей в воздухе. Возникают запахи – одни более отвратительные, чем те, которыми наполнена комната, другие – прекрасные, как аромат цветущих деревьев, третьи жесткие, будто пахнет раскаленное железо, опущенное в водяную бочку.
Наконец, заклинание заканчивается, в воздухе что-то звенит, будто тренькнула лопнувшая тетива мощного армейского лука.
Над головой лежащей девушки образовывается маленький темный смерч. Он закручивается, вытягивается вверх и рраз! – с хлопком исчезает.
С минуту ничего не происходит, потом Салли глубоко вздыхает, поднимает руку и касается зажмуренных век. Недоумевая, поворачивает голову, и ее взгляд упирается в Неда стоящего возле постели. Тогда она ойкает, и возмущенно говорит, с трудом ворочая непослушным языком:
– Ты как здесь оказался?! Кто тебя пустил, безродный?!
Потом она вдруг понимает, что Нед здесь не один, снова ойкает, и натягивает на обнажившиеся бледные бедра подол выпачканной в нечистотах рубахи:
– Что вы все тут делаете?! Пошли вон! Папа! Папа! Прогони их! Кто вы такие?!
Нед молча поворачивается к двери, находит взглядом хозяйку дома, прижавшую к лицу ладони и молча роняющую слезы:
– Готово. Я сделал, что обещал. Запомните, что я говорил.
Женщина мелко-мелко кивает, бросается к дочери, и уже перешагивая порог, Нед слышит:
– Кто пустил сюда всех этих ублюдков, мама?! А где папа?!
Усмехнулся – ей многое придется объяснить. И скорее всего, действительность Салли не порадует.
У него не осталось к девушке никаких чувств – когда-то он на самом деле был в нее влюблен…по крайней мере ему так казалось. Теперь – уже не кажется. Просто, вероятно, настало время, когда он должен был найти себе женщину – организм требовал. И организм же выбрал себе на роль этой самой женщины Салли. Но разве она сравнится с Сандой, или с Амелой? Никогда.
Выйдя на крыльцо, вдохнул свежий морской воздух, и оглядываясь с крыльца, задержался на нем подольше – отсюда хорошо были видны морские просторы, ничего не загораживало вид. Дом стоял чуть выше остальных домов деревни, на пригорке, потому пристань и море до горизонта, сверкающее под послеполуденным солнцем, были как на ладони.
Нед присмотрелся – или ему показалось, или на горизонте виднелась маленькая темная точка – корабль? От яркого света глаза у него заслезились, и как ни пытался потом рассмотреть точку как следует – ничего не увидел. Может показалось?