Ветер стихий 4
Шрифт:
— Да гореть им всем синим пламенем, — рассердился.
Переодевшись в чистое, лёг спать одетым, накрывшись одеялом. Правда, уснуть долго не удавалось, но вовсе не из-за пиратов.
Глава 3
Поскольку ночью спал чутко, часто просыпаясь, то, как только услышал подозрительный тихий стук, сразу же открыл глаза. Хотя это мало что дало. В вагончике царила кромешная темнота. Не прошло и нескольких секунд, как звук повторился. Только теперь раздавшись немного левее, вновь со стороны крыши.
«Не понял, град что ли начинается?» — недоумённо подумал, сам же поражаясь бредовости этой мысли.
Не сдержав любопытства, вышел наружу, встав на задний край телеги, выполняющий роль своеобразного «крыльца». Несмотря на разведённые костры и лампы, видимость на ночной стоянке была отвратительной, не превышая нескольких десятков метров. Воздух затянуло пылевым туманом, окрасив его в красновато-коричневый цвет. Судя по порывистому шороху и гулу, доносившемуся откуда-то сверху, со стороны равнины, пылевая буря была в самом разгаре. Понять, как давно она началась и когда расцветёт, было совершенно невозможно.
Посмотрев на охраняющих вагончик Фалих, по-прежнему стоящих на своих постах, никуда не девшихся, почувствовал себя увереннее.
— Господин? — обернулся ко мне командир дежурной тройки телохранителей, желая узнать, нет ли каких пожеланий.
Ради чего поднялся в такую рань. Сидящая в одиночестве возле моего костерка Джу-Ра, следила за тем, чтобы огонь не погас. Накинув на плечи лёгкое одеяло и положив рядом здоровенный тесак, как обещала, она действительно не спала. Услышав голос Фалих, посмотрела на нас с недоумением.
— Всё спокойно? — внимательно посмотрел на телохранителя, из-за маски не зная, с кем сейчас разговариваю.
— Да господин.
— Ничего необычного только что не слышали?
Начал сомневаться, а не почудилось ли мне.
— Нет господин, — по-прежнему бесстрастно отвечал Фалих.
— Простите древний, что вмешиваюсь, но я слышала, — подала голос Джу-Ра, поднимаясь на ноги.
Дождавшись разрешения говорить, с уверенностью сообщила.
— Минуту назад что-то дважды щёлкнуло со стороны вашего передвижного домика. Очень тихо. Полагаю, ветром принесло маленькие камешки, ударившиеся о деревянную крышу. Позади нас находится высокий склон. Подобные вещи могут повторяться и дальше.
Со стороны того самого склона, со звуком скатывающихся вниз камней и комьев сухой земли, из пыльной мглы на свет фонарей вынырнуло двое махри, в одном из которых узнал Сигала Рваное ухо. Чем-то встревоженные охотники спешили прямиком к нам.
— Простите господин за то, что разбудил, — повинился Сигал, признавшись, что это была его работа, а не стихии. — Не хотелось поднимать лишнего шума и тратить время на споры с вашими воинами.
— Полагаю, у вас были для этого причины? — спросил у пожилого охотника.
— Ветер господин, — возбуждённо показал наверх. — Голос ветра изменился. Раньше он пел свободно, а сейчас так, словно ему что-то мешает. Разделяя на потоки. Заставляя где-то звучать громче, где-то тише.
— То, что ему мешает, высокое или низкое? — нахмурилась подошедшая ближе Джу-Ра.
— Сложно сказать. Мне кажется, препятствий на пути ветра много. Они странным образом постоянно меняют свою форму. Перекрывая друг друга.
Сигал был не единственным, кто забеспокоился, обнаружив подозрительное поведение стихии. Со стороны наблюдателей Фаллахир раздался звонкий, протяжный звук боевого рожка, поднимающий тревогу. Чуть позже в темноте вспыхнули тусклые, едва различимые огни сигнальных артефактов. Вот только пираты, уже приблизившись вплотную, под прикрытием пыльной бури, оказались быстрее.
Пользуясь попутным ветром и пеленой, они прилетели на длинных, низкобортных воздушных лодках. Благодаря чему, сумели стремительно пересечь равнину, высаживая десант прямо нам на голову. Прикрывая его ружейным огнём с лодок. Кроме того, на некоторых более крупных судёнышках на ботах были установлены малокалиберные вертлюжные пушки, фальконеты. Помимо их ядер, на только что проснувшихся воинов Шаль-Сихья посыпались чугунные фитильные бомбы сферической формы. Пираты бросали их, ориентируясь на свет от костров и фонарей.
Ночная тишина внезапно сменилась зачастившей стрельбой и взрывами, послышавшимися сразу отовсюду. Не давая понять, кто по нам стреляет, откуда и сколько их. К пылевому туману добавились вонючие пороховые облака, ещё сильнее затрудняя видимость. Усиливая неразбериху. Вселяя в сердца защитников страх. В дело вступили и одарённые, посылая в нас разнообразные боевые формы из огня, плотно сжатого воздуха и крупных камней.
Со стороны Фаллахир свою скрипку в воцарившемся концерте заиграли рогатые, шестиногие ящерицы переростки. Взбесившись, они бешено ломанулись в разные стороны, нападая на высадившихся на землю пиратов. Благодаря родовым техникам Фаллахир, безошибочно определяя, где находятся хозяева, которых трогать нельзя, а где чужаки. Желая поскорее растерзать агрессора. От грохота, запаха крови и внезапного пробуждения, буквально озверев. Став ещё проворнее и свирепее.
Вероятно, пираты не ожидали вместо каравана снабжения, устроившего стоянку крупных неповоротливых судов, напасть на хорошо вооружённый отряд, усиленный десятками боевых химер. С большим количеством одарённых, среди которых имелись и высокие ранги. К сожалению, это не всегда давало преимущества. При прямом столкновении химерологи мало что могли противопоставить адептам других стихий. Они неспособны возводить укрытия, ставить щиты, отклонять пули, тушить пламя, швыряться огненными сферами. Не могли спрятаться от врага. Зато у них было множество всевозможных питомцев, легко устраняющих эти недостатки. Эффективно сражающихся за своих создателей. К тому же убить красноволосых одарённых кровью было довольно непростой задачей. Слишком уж оказались живучи и выносливы. А уж в ближнем бою техники крови убивали ничуть не хуже любых других. С остановленным сердцем, кровоизлиянием в мозг и параличом мышц много не повоюешь.
Помимо ящеров, на стороне Фаллахир сражались лахры и летающие обезьяны. Последние, окружив стаей одну из пиратских лодок, пролетающую рядом с нами, с восторженными визгами резали нападавшим глотки. Мешая стрелкам и метателям бомб. Набрасываясь на них толпой, со всех сторон. Пока парочка особо дурных особей не притащила ранцевый заряд, подорвав и лодку, и себя, и ещё с десяток сородичей, что вовсе не расстроило оставшихся в живых. Безумные летающие мартышки, радостно галдя, заметно поредевшей стаей устремились к следующей цели.