Ветер времени
Шрифт:
Колрак едва заметно улыбнулся:
— Я остаюсь здесь, — сказал он.
Арвон пристально взглянул на него, но священник молчал.
Арвону зашили плечо, Уайку перевязали ногу. Затем они похоронили мертвецов — рядом с безмолвным разбитым кораблем появилось еще три могилы.
— Это место проклято! — заметил Нлезин. — Если и дальше пойдет такими темпами, к концу года никого из нас не останется в живых.
На следующий день, безоблачный и холодный, Уайк наконец сообщил им то, чего они давно ждали.
— Вы все понимаете, что пешком мы не доберемся до материка, который Дерриок показал нам на карте. У нас не хватит сил. По словам туземцев, здесь проходили люди, следуя за дичью на север и восток, но это было летом, а не зимой. Я не ошибаюсь, Колрак?
Священник кивнул.
— Чем дольше мы будем откладывать решение, тем меньше у нас сохранится шансов на успех, — продолжал капитан. — Я могу заблуждаться, но таково мое мнение. Нам остается одно средство — вертолет. Я не могу точно сказать, как далеко мы сможем улететь, и я не знаю, как вертолет поведет себя в бурю — ведь вам известно, что он предназначен только для короткой топографической съемки. Но я считаю, что надо лететь, пока это будет возможно, садясь вечером в каком-нибудь удобном месте. Вертолет не может поднять всех нас — это исключено. Думаю, что в нем спокойно уместятся четверо, в крайнем случае — пятеро. Сейчас крайний случай.
Он помолчал, глядя на них.
— Колрак и Лейджер останутся здесь, — сказал он.
Нлезин нахмурился.
— Погодите, капитан, вы не имеете права отдать такой приказ. — Он шагнул вперед, лицо его побледнело, он часто задышал. — Не вам решать, кто летит, а кто остается.
— Решил не я, — медленно ответил Уайк. — Решили они сами.
Колрак кивнул.
— Уже когда Дерриок говорил с нами, я понял, что этого не избежать, — сказал он. — Как только мы пришли в деревню, я стал изучать язык туземцев. Для меня это не жертва, Нлезин. В этих людях я почти нашел то, во что верю, — единство жизни, единение с природой. Мне порой кажется, что мы, цивилизованные люди, слишком о многом забыли. Я хочу остаться и обрести утраченное.
— А Лейджер? — спросил Нлезин. — И не старайтесь меня убедить, что в нем заговорила вера.
Уайк взглянул на журналиста, тот отрицательно качнул головой.
— Лейджер не обязан объяснять свои поступки. Он так решил, и, откровенно говоря, Нлезин, это не ваше дело.
Арвон посмотрел на Лейджера — неряшливого, крикливого, одинокого. «Как мы, в сущности, мало знаем друг друга, — подумал он. — Одно дело рассуждать о том, чтобы остаться здесь всем вместе и весело пожить, и совсем другое — остаться здесь навсегда только с одним близким тебе человеком».
— Мы отправляемся завтра, если успеем собрать вертолет, — оказал Уайк. — Нам придется очень аккуратно запаковать снотворное и консервирующие вещества. Кроме того, нам понадобятся карты и питательные капсулы. Еще пистолеты. И все. Остальное возьмут Колрак, Лейджер и племя. — Он помолчал. — Есть вопросы?
Вопросов не было.
Они взялись за работу.
День был темный и унылый, бесформенные серые тучи затягивали небо до самого горизонта. Дул холодный ровный, но не очень сильный ветер.
Маленький сверкающий вертолет, стоявший возле разбитого корабля, напоминал вылупившегося из икринки малька рядом с истерзанным телом большого лосося.
Улетающие простились с Колраком, Лейджером и туземцами, которые оказали им гостеприимство. Говорить было не о чем, и будущее не внушало больших надежд. Где-то в безграничной дали ждали Лортас и тысяча других миров, скрытых за серой пеленой. А впереди их ждало… что именно?
Они забрались в вертолет и заперли люк. Замок был сложный, как во всякой воздушной машине, предназначенной для работы на чужой планете. Хафидж занял место пилота, Уайк сел рядом с ним. Остальные кое-как разместились сзади.
— Если никто из нас не растолстеет, все будет прекрасно, — сказал Нлезин.
Мотор рявкнул, вертолет затрясся — туземцы снаружи изумленно уставились на него. Мотор ревел, кашлял, рычал. Лопасти винта свистели над головой, сливаясь в серебряный круг на фоне серых туч.
Хафидж включил стартовый усилитель.
Вертолет оторвался от земли, накренился под ударом ветра, но выровнялся и начал набирать высоту.
Арвон взглянул вниз. Он словно смотрел в колодец времени. Вот туземцы — фигурки в шкурах на зелени травы; пес уже перестал интересоваться вертолетом и уткнул нос в землю; Колрак и Лейджер машут им вслед — теперь они стали лишь тенями на холмистой равнине, мужественные, вырванные из времени, утраченные навсегда.
Вскоре даже корпус погибшего корабля исчез из виду.
Вертолет взобрался выше ветра и повернул на северо-восток. Земля под ними превратилась в узор из зеленых, бурых и белых пятен.
Хафидж вел машину на северо-восток. Вертолет устремлялся вперед, словно живой, — навстречу почти несбыточной надежде.
15
Вертолет казался хрупким насекомым, летящим к солнцу. Он, жужжа, следовал извилистой линии скалистого берега, о который билось холодное синее море. В небе он был почти один, и только несколько раз его пытались обогнать какие-то птицы, но через несколько миль отставали.
Внизу лежала угрюмая пустыня. В море плавали ледяные горы, их высокие вершины сверкали на солнце, а темные основания под водой казались призрачными и жуткими. На береговых скалах гнездились птицы — единственные живые существа в этом суровом краю.
Не было ни людей, ни лодок в море.
Они летели уже несколько дней и не видели ни одного зверя.
Холодная мертвая пустыня и даже хуже того: смерть подразумевает жизнь, а трудно было представить себе жизнь среди этих скал и в глубинах ледяного моря.
Астронавты почти не разговаривали. Надо было стиснуть зубы и терпеть.
Когда на землю внизу ложились черные пальцы вечерних теней, вертолет спускался в какой-нибудь укромной бухточке и люди пытались уснуть. Но выброшенный на берег плавник горел плохо и у них отчаянно мерзли руки и ноги. А вертолет был слишком тесен, чтобы ночевать в нем.
Ели они только синтетическую пищу.
Но вот береговая линия повернула на восток и они увидели скалистый мыс, далеко вдающийся в бурное море.