Ветеран
Шрифт:
— Ну-с, не так всё плохо, милая, — усевшись рядом с нею, на всякий случай вскрыл ещё один перевязочник и закрыв пулевые отверстия подушечками, наложил повязку. Не стоит усугублять рану лишней инфекцией.
— Да? Ты сможешь это вылечить? — с надеждой спросила Юленька, морщась скорее от вида раны, нежели от боли. Анестетики ещё долго будут действовать.
— Конечно смогу, — согласился я, нежно поцеловав любимую в носик. — Дорогая, не беспокойся, я аккуратненько зашью, потом ты пару дней походишь с костылем, чтобы лишний раз не наступать на ногу, дабы швы не разошлись, ну а потом уже вполне сможешь нормально ходить. И да, пока что с нами тут пара таких же потеряшек. Они были в плену у бандитов, но
— Кто они? — недовольно нахмурившись, спросила моя женушка, явно подозревая меня уже в совершенных грехах.
— Две девушки, примерно в возрасте двадцати двух, может двадцати трёх лет. Не беспокойся, они попользованы бандитами и к тому же не в моём вкусе. У тебя сейчас ослаблен организм, так что давай не устраивай мне тут Санта-Барбару. Утром я их выставлю за дверь, а мы с тобою переедем в землянку, где пару дней ты будешь восстанавливаться, — сразу предупредил, а то зная мою Юлю, она может и скандал закатить, просто из-за присутствия каких-то баб рядом со мною. А уж тем более, если она увидит истинную натуру Алексис…
Вот вспомнишь говно, как оно явится. Американка, явно не понимая, что сейчас не лучший момент, заглянула в комнату, естественно, что во время уборки она не могла не облиться, из-за чего топик стал полупрозрачным и стало видно белые кружева лифчика.
— Алексей, мы всё подготовили… — с неким подобием верности во взгляде, произнесла она, словно нашкодившая собака. — Правда там пролили раствор… Но сразу всё затёрли и убрали! Операционная теперь чистенькая!
— Это одна из них? — зло просопела Юля. Я прям видел, как на её личике отражается смена эмоций. Сначала она удивилась, затем что-то осознала, не поверила, а после уже разозлилась. — Мда… А они точно потерялись?
Ух, сколько же ненависти она вложила в последнее слово.
— Точно. Скоро вообще исчезнут, — мне осталось только согласиться. — Ладно, малышка, сейчас я ещё кое-что сделаю и начнём операцию.
Я поднялся с лежанки и направился было на выход.
— Сгинь, — рыкнул стоящей рядом Алексис. Видимо до неё только сейчас дошла вся глупость её поступка и она, ойкнув, скрылась, убегая на первый этаж.
Мда, и как мне ещё эту дуру научить работать с оружием? Такую один хрен поймают в лесу толпой, да изнасилуют. В нынешних условиях даже у её подруги больше шансов выжить. Та хотя бы не такая приметная. Потеряшки хреновы.
Глава 8. Прошлое
Если бы мне вчера кто сказал, что я буду проводить операцию по извлечению картечины из ноги моей любимой, да в практически полевых условиях… Я б рассмеялся. А сейчас мне нихрена не до смеха. Мне страшно. Страшно ошибиться во время операции и вскрыть вену, открыв кровотечение. Страшно занести в ходе операции инфекцию в ткани. Страшно недосмотреть и оставить открытый канал, где засядет злополучный осколок, от которого красивое бедро моей женушки сгниёт.
Ко всему прочему, я никогда не был полноценным медиком. Стрелком-санитаром, некоторое время даже санитарным инструктором это да. Боже, да мне даже в одной из командировок, когда я попал в полевой госпиталь с лёгким ранением, пришлось поработать фельдшером и помочь в оперировании. Тогда совсем всё плохо было с личным составом. Три медика, из которых один спился, один был только с академии, а оставшийся тянул на себе всю службу. Да, там я получил опыт зашивания всего и вся, а также понятие о хирургической обработке, но я никогда не был полноценным медиком. От этого и страшно. Я знаю, как убить, но вот как вылечить, это сверх моих навыков.
Началось всё весьма неплохо. Я перенёс жену в уже подготовленную операционную. Там, уложив на нарах, ввёл её в состояние сна, после чего подготовил поле для операции, то есть срезал лишнюю одежду и усевшись, пододвинул к себе табуретку с подносом, на котором были разные лотки. Финальная подготовка. Я уже был переодет в чистенький камуфляж, отмыл руки с мылом, сейчас надел перчатки и маску на лицо, прикрыл коротко стриженные волосы армейским беретом, который нашел и почистил, в нижней кладовке. Для того, чтобы забить мысли, включил фоном ненапряжную музыку из заранее подготовленного трек-листа. Я должен поймать то состояние покоя, но при этом не погрузиться в ностальгию. Было стойкое ощущение настройки собственного душевного инструмента. На фоне заиграла песня «Облако и дым» группы «Пионерлагерь Пыльная Радуга». Настрой наконец пойман. Прикрыв глаза, тяжко выдохнул и молча моля Бога о том, чтобы всё удалось, и рука не дрогнула, начал.
Общий наркоз с ИВЛ я дать не мог, поэтому пришлось проводить более локально. Очень помог запас медикаментов, по крайней мере, мне удалось провести новокаиновую блокаду, для профилактики шока, а также уменьшения боли, всё же резать я буду практически по живому. Не знаю зачем, но я наложил жгут. Я так делал в горах, поэтому так же сделал и здесь. У меня попросту не было права на ошибку. Там я мог списать всё на свою неопытность и мне бы никто ничего не сказал, но здесь… Здесь я работаю с самым дорогим мне человеком, а ведь медиков как правило не допускают к операциям, если пациент их родственник.
Для начала решил разобраться с лёгкими сквозными. Каналы у них более-менее приятные, поскольку дробь не успела деформироваться и вышла. Небольшие рваные края у выходных отверстий я срезал, чтобы кожа нормально срослась, к тому же там начали появляться первичные признаки некроза. Там же во время реза, мною был обнаружен небольшой ушиб и образующуюся гематому. Однако как говорил тот самый единственный нормальный медик, старший лейтенант Ронжин, цитируя некого Пирогова «ушибленную рану надо превращать в резаную». Подложив небольшую прокладку, сделал надрез, вскрывая гематому и оставляя дренаж. Кровь из скопления сразу потекла вниз, тем самым закрывая рану. Пришлось поработать тампонами и стереть её. Попутно с резом, вводил шприцом антибиотик, на случай заражения. Также по заветам неизвестного, но цитируемого Ронжиным, Вишневского, проводил футлярную анестезию методом тугого ползучего инфильтрата, чтобы точно обезболить для Юленьки весь процесс.
Для любого нормального медика мои действия могут показаться дикими и отсталыми, но меня так учили и так я спасал людей. В условиях современной войны всё поменялось, но что тогда, что здесь, современных средств у меня нет.
Где-то на отдалённо заиграла следующая песня, все той же группы, «Пластилиновая Армия», но признаться честно, я уже не слушал, а был полностью поглощен процессом.
Иссечение двух сквозных раневых каналов было окончено довольно быстро, правда по моим прикидкам проиграло ещё две или три песни. Только под «ГиоПика — Отечество казённое» я закончил с лёгкими ранами. Пока что просто затампонировал, опять же с антимикробными препаратами, чтобы никакая зараза не проявилась. Сшивать рано, надо разобраться со слепым каналом. Там по любому будет ушиб, а чтобы его вскрыть, придётся проводить дополнительные разрезы. Мне хватило сделать один продольный и растянуть его крючками, зафиксировав те по четырём сторонам. Дальше в постепенно иссекал всё же образующийся некроз. Света было достаточно. Тем более что себе чуть сбоку я подвёл мощный походный прожектор, повесив его на крепёж второго яруса нар, но на случай чего, у меня ещё был налобник, правда тот пока что лежал в стороне, на табурете, где был лоток с запасными инструментами.