Шрифт:
Глава IX – Колыбель революции
Новые высотки в Подмосковье вырастали, как грибы, вытесняя зеленую зону. Леса и поля во многих местах превратились в пыльные стройки. Причем они растянулись на десятки километров, и кажется, что нет им конца. Однако осталось одно место, не затронутое разрастающимся мегаполисом. То ли местные жители и работники культуры умело и активно его отстояли, то ли оно само не дает себя в обиду, не подпускает никого и ничто на свою территорию.
Музей-усадьба Архангельское – родовое гнездо князей Юсуповых. Да-да,
– Как здесь хорошо! Какой воздух! – воскликнула Наталья.
– Здесь красиво! – ответил я.
Солнце уже зашло за горизонт, когда мы прибыли в Архангельское. Тьма тихонько захватывала пространство. Тени, отбрасываемые деревьями, медленно увеличивались, сливаясь друг с другом. Вдалеке светили окна военного санатория, расположившегося на территории музея. В их свете призрачно мерцали статуи, окружавшие по периметру княжеский дворец.
От дома, расположенного на холме, вдаль к реке уходило широкое поле, засеянное травой. С двух сторон оно было окружено геометрически ровными аллеями, сопровождающими его до самого спуска к реке. По этому полю гуляла одинокая девица в широком сиреневом платье. С наступлением темноты ее одеяние стало принимать кроваво-красный оттенок.
– Кто это? – спросил я.
– Не знаю, - ответил Серж, - пойдем проверим.
Выйдя из тени деревьев, мы направились к девице. Она нас заметила и испуганно остановилась. Было ясно, что она была совсем не рада нас видеть. Прозвучал легкий и свист, и вдруг я увидел, что со стороны реки в нашу сторону неслась огромная собака. Мне это сразу напомнило кадры из фильма «Собака Баскервилей», где огромный зверь летит в погоне за своей жертвой. Ее пасть извергала пламя.
– Замри! – отрезал Серж.
– Что значит замри?
– Просто не шевелись, и она тебя не заметит.
Я замер на месте и совсем не дышал, хотя мне, наверно, и не требовалось дышать. Тоже самое сделали Серега, Наталья и Черт. Собака пробежала мимо нас и остановилась в растерянности. Она нас не видела, мы просто исчезли для нее. Девица также потеряла нас из вида.
– Шарик, - позвала она свою псину.
– Шарик! – чуть не рухнул я со смеху, - эта сатанинская тварь называется Шарик?
– Т-с-с, - прошипел Серега, - пусть подальше отойдут.
Дама с собачкой ушли в сторону реки, растворившись в лучах санаторных фонарей.
– Пойдем в фамильный склеп, - позвал Сереж, - познакомимся с хозяевами поближе.
– Что-то мне подсказывает, что они нам не будут очень рады, - ответил.
– Разве тебе не интересно познакомиться с Юсуповами? Это же Феликс всю кашу заварил, после которой грянула революция, - заявила Наташка.
– Ну да, так многие историки говорят, только Феликса там нет, он во Франции похоронен, - умничал я.
– Его нет, но его предки здесь лежат, детство он здесь провел, это их родовое гнездо, колыбель революции, - заявил Черт.
Я в первый раз услышал, как Черт рассуждает. Раньше он вставлял только отдельные фразы. Где-то эти разглагольствования я уже слышал.
Мы подошли к склепу, построенному в виде римского пантеона с колоннами. На входной двери висела надпись с днями и часами посещения гробницы. Серега слегка толкнул дверь, и она открылась. За ней была сплошная тьма. У Черта откуда-то взялся фонарик, которым он подсвечивал путь. Когда он направил свет в дверь, я увидел лестницу, уходящую вниз.
– Идем, - скомандовал Сергей.
Мы двинулись за ним. На меня медленно накатывался страх, по спине бежали мурашки, руки тряслись. Тут я поймал себя поймал на мысли, что я же привидение, и мне не пристало бояться загробного мира, частью которого я и сам являюсь.
– Мне страшно, - схватила меня за руку Наташка.
– Мне тоже, - ответил я, - что-то там не то, что-то по-настоящему дьявольское.
– Говорят, что Юсуповы занимались спиритизмом, и их души до сих пор не могут найти покоя, - продолжила Наталья.
– Да, это все слухи, хотя и наши души тоже не успокоены, - сказал я.
Мы зашли в пустое помещение, окруженное по периметру мемориальными досками, за которыми и находились останки князей. Я едва успевал читать их имена. Далее был переход в другую комнату, потом в следующую.
Вдруг я увидел, что из очередного склепа еще дальше вниз уходит лестница и оттуда прорывается слабый мерцающий свет. Там явно горела свеча. Я спустился. Это была довольно большая комната с двумя огромными бочками, а по середине между ними действительно горела свечка. Внутри меня все переворачивалось и кипело от ужаса, однако любопытство было сильнее. Я заглянул в одну из бочек. Она была пуста, совершенно пуста. И это меня напугало больше всего, потому что я чувствовал наличие кого-то, быть может у меня за спиной. Как известно, неизвестность для нас страшней всего. Какие-то сущности в том пространстве все-таки обитали, но они были для меня не видимы, и это меня пугало.
Паника заставила меня вылететь оттуда со скоростью света. Я выскочил, как мне казалось, в обратном направлении. Однако в той комнате я не нашел моих друзей. Вместо них в середине на стуле сидела женщина средних лет в костюме начала XX века, в широкой шляпе. Точно в таких же одеяниях я помню фото царской семьи перед Революцией.
– Как я устала, как мне от этого освободиться? – всхлипывала женщина, - за что мне эта мука? Как мне от этого избавиться?
Я смотрел на нее молча, не знал, что ответить. Она заметила меня, не удивилась, перестала плакать.
– Извините, я Вас не заметила, - сказала мне она.
– Ничего страшного, - ответил я, хотя самому было еще страшно, что-то мне не нравилось в этом подвале.
– Как Вы вошли в Пантеон? – спросила дама.
– Через дверь.
– Она не была заперта?
– Видимо нет.
Дама задумалась, потом наклонилась ко мне и полушепотом сказала:
– Уходите отсюда! Уходите, как можно скорей! – призвала она меня.
– Почему?
– Не задавайте вопросов! Уходите! Зачем Вы сюда вообще пришли? Уходите, если не хотите, чтобы Ваша душа была здесь заточена.