Вьетнамский иммельман
Шрифт:
Лейтенанты, которых судьба забросила сюда, знали не больше остальных. О том, что во Вьетнаме весной уже стоит жара, их никто не предупредил, – и теперь они страдали от духоты, обливаясь потом. Разделись до пояса, расстегнули рубашки, закатали до колена брюки – все равно помогало мало.
– Ну, и погодка… – пробормотал Володя, утирая пот. – Как в Сочи перед грозой!
– Приезжай к нам на Кавказ – там лучше, – устало улыбнулся Ашот, сидя на корточках в тени приземистого ханойского аэровокзала. – Вот приедем отсюда – прошу
– Конечно, конечно… – рассеянно пробормотал Вася. – Если раньше коньки от жары не откинем…
Самой страны летчики толком почти и не видели. Впрочем, как и Китая. Сначала уютный пассажирский лайнер привез их и сопровождающего, сурового неразговорчивого майора, в Иркутск. Здесь офицеров быстро пересадили в зябкий транспортник, забитый темно-зелеными ящиками с оружием. Самолет сразу поднялся в воздух, и следующие несколько часов друзья мерзли в его холодном грузовом отсеке.
– Нам еще повезло, – сказал майор. – Других во Вьетнам поездом отправляют. Через Китай. Чуть ли не две недели в пути. А так дня за два доберемся…
Ночевать пришлось на узких и жестких скамейках аэровокзала в китайском городе Лунчжоу. Отсюда до Ханоя лейтенантов довез обычный рейсовый самолет, – а дальше их пути разошлись. Кириллу и Мише предстояло служить на аэродроме Нойбай, располагавшемся к северу от Ханоя, а Володе, Васе и Ашоту – на другой базе, юго-западнее столицы. «Нойбайцев» уже ждал на машине замполит подшефного полка, и потому они сразу уехали. Остальным повезло меньше – попутный вертолет, на котором им предстояло добираться до аэродрома, только начали загружать, и потому предстояло ждать еще как минимум час.
Лейтенанты скучали, ибо делать было решительно нечего, а в город их не выпускали. То ли союзники блюли секретность, то ли свои опасались диверсий, – но из аэропорта выходить не разрешалось. Есть летчикам не хотелось, только пить, – и потому они то и дело прикладывались к бутылкам с минеральной водой, запасы которой быстро таяли.
…Казалось, прошла целая вечность, пока все грузы были размещены в необъятном чреве транспортного Ми-6, и лейтенантам разрешили подняться на борт. Майор сунул в руки Володе запечатанный пакет с документами, который надлежало передать новому командиру на новом месте службы, пожелал удачи и исчез. Забравшись в вертолет, друзья облегченно вздохнули, – наконец-то!
Кроме них в грузовом отсеке никого не было. Лейтенанты как раз обустраивались на откидных сиденьях, смонтированных вдоль бортов грузового отсека, когда из кабины выглянул пилот-вьетнамец и сказал:
– Здравствуйте, товариси! Дверь не трожь. Подобьют, – быстро выпрыгнете. Парашюты в углу.
Он исчез прежде, чем офицеры успели что-нибудь уточнить. Переглянувшись, лейтенанты надели парашюты – обычные летные, которые не на спине висят, а почти под коленями, являясь одновременно чем-то вроде подушки для сидения, – и в молчании устроились поближе к открытой двери.
– Хороший нам курорт попался… – саркастически заключил Вася. – И люди душевные…
– Ага…
Загудев, включились двигатели, быстро раскрутившие огромные винты. Вертолет, оглушительно стрекоча, оторвался от земли и полетел на юго-юго-запад. Промелькнули внизу окраины Ханоя, кое-где обезображенные руинами, – и потянулись леса, холмы, поля, деревни… Пилоты шли на бреющем, в сотне метров от земли. Ашот, заметив это, крикнул, стараясь перекрыть стоящий в салоне шум:
– Что ж так низко-то?! Парашюты ж не раскроются!
– Не каркай! – проорал в ответ Базилио. – Думай, что это не парашют, а амулет!
Газарян ухмыльнулся.
«Вертушка» неслась над бескрайними джунглями, среди которых то тут, то там мелькали аккуратные деревеньки, окруженные рисовыми полями, расчерченными на квадратики насыпями-межами. Крестьяне в конических соломенных шляпах, возившиеся на полях по колено в воде, смотрели вслед пролетающей машине и снова возвращались к работе.
– Ну и дела-а! – восхитился Ашот. – Хоть бы один комбайн был…
Володя первое время посматривал в иллюминатор, потом, невзирая на шум, задремал, вытянувшись на нескольких сиденьях. Ашот и Базилио еще посидели у двери, рассматривали сверху диковинную страну и обмениваясь впечатлениями. Но вскоре закемарили и они.
Глава 3. Аэродром
…Двигатели неожиданно умолкли. Прокрутившись еще несколько раз, замерли винты. Прогнулись под собственным весом лопасти. Раздались шаги – кто-то из вертолетчиков, похоже, вышел из кабины.
Володя разлепил глаза и взглянул на часы: было 16:30. «Сколько ж мы летели? Кажется, сорок минут… А я уже отрубился…», – с усмешкой подумал летчик и сразу вспомнил ту беседу в госпитале: «Как жару переносите? Нормально, доктор, в сон только клонит… Ну, это у всех так…».
Ашот и Вася кемарили на другой лавке, и, похоже, просыпаться не собирались. Володя уже хотел разбудить их, как вдруг вышедший из кабины вьетнамец в комбинезоне весело гаркнул:
– Подъем!
Ашот подскочил на сиденьях и очумело посмотрел на вертолетчика, пытаясь понять, куда его занесло.
– Прилетели, – пояснил вьетнамец.
– Вставай, соня! – толкнул все еще спящего Васю Ашот. – Войну проспишь!
Снаружи зарычали моторы подъезжающих грузовиков, потом донеслись чьи-то отрывистые команды на незнакомом лейтенантам языке. Вьетнамец протиснулся между стенкой и ящиками в заднюю часть грузовой кабины и открыл створки грузового люка.
– Проспишь тут… – буркнул Вася, протирая глаза.
Позевывая и потягиваясь, лейтенанты выбрались из вертолета. Вокруг уже было полно вьетнамцев в военной форме. Не обращая внимания на вновь прибывших, они быстро разгружали прилетевшую машину.