Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины
Шрифт:
Выпущенная дымовая завеса дала беглецам небольшую фору во времени. БРДМ несся вниз по распадку стараясь потеряться в рельефе местности. Институтские спецназовцы временно прекратили обстрел, предпочитая не переводить зря боезапас. Седой тоже выжидал, развернув стволы модуля назад, в сторону предполагаемого места появления противника. Нет смысла выдавать свое местоположение раньше времени. И так найдут. В мониторе появился второй «Фалькатус». Его боевой модуль добавил свежих красок — стволы распустились огненными цветками. По броне защелкали пули. Цепочка взрывов погналась за «Кайманом».
— Семь, шестьдесят два, что-ли? Чего-то слабенько они, — нервно хохотнул Баламут.
— Не
Басовито заговорила автоматическая пушка, внося новые оттенки в звуки боя. Тридцатимиллиметровые снаряды недолго искали свою цель. Что-то парни себя переоценили немного. Первой же очередью Седой снес горб боевого модуля, оставив противника без зубов. Мастерству водителя, все же, должное нужно отдать. Машина еще двигалась вперед, когда колеса закрутились в обратную сторону, выкидывая мощные шлейфы из земли и камней в попытке вывести бронеавтомобиль из-под огня. Дистанция стала увеличиваться, еще немного и уйдут. Не позволили им этого сделать. Черный корпус покрылся рваными дырами, следом разлетелись бронированные стекла. Седой раз за разом всаживал тяжелые заряды внутрь бронеавтомобиля, превращая салон в кровавое месиво. Неуправляемая машина покатилась под уклон.
— Баламут, жми! — вдруг заорал Седой. Прицельная оптика передала на монитор изображение нового участника боя.
Баламут прижал пластину педали к полу, двигатель недовольно зарычал высокими оборотами. БРДМ обогнул каменистую гряду, оставляя за собой нагромождение скальной породы. По броне гулко застучали пули. Успели зацепить, сволочи. Доехал-таки этот клятый «Водник», чтоб ему пусто было. Характерный грохот пулемета Владимирова доносился даже сквозь толщу металла. Своим калибром он продырявит «Каймана» с любого ракурса. Не спасет даже лобовая броня. Тем не менее Баламут развернул свою машину носом к приближающейся угрозе, крутнувшись на подходящем участке. Седой поправил прицел, нажал нужную кнопку. Пытаясь достать противника, гранатомет задолбил по навесной траектории. Нервы натянуты гитарной струной. Прозеваешь момент, когда «Водник» высунется из-за складки местности и все, пиши пропало. Разберёт на запчасти за считанные секунды.
Когда «Кайман» остановился, Баламут долго не размышлял, он выдернул ручник и нырнул в боевой отсек. Выбирать было уже не из чего. Тут или пан или пропал. Распахнулась боковая дверь, и маленький водитель тяжело побежал вверх по склону. В руках — седьмой РПГ и два заряда к нему в охапке. Как дрова. Перед гребнем холма Баламут замер, забивая гранату в пусковую трубу, высунулся над срезом. Короткий миг прицеливания. Выстрел. Хлестнула из заднего раструба реактивная струя, и практически тут же — гулкий звук попадания. Кумулятивная струя превратила боевой отсек «Водника» в адскую топку.
Особенности конструкции позволили выжить членам экипажа находящимся в переднем модуле. Водитель среагировал моментально. Бронеавтомобиль ушел в крутой вираж, опасно накренившись на склоне, и рванул наутек со всей возможной скоростью. Резкий маневр сбил прицел отчаянному рейдеру. Вторая граната рванула рядом с машиной, не причинив особого вреда. Через минуту запыхавшийся Баламут уже устраивался в своем кресле. На вопросительный взгляд командира изобразил жестом ОК и тронул «Каймана» с места.
Теперь их догонять нужно. Догонять и давить. Седого просто душило от гнева и ярости. Слишком много на себя взяли. Ублюдки институтские. Жалости к ним никакой. Чуть меньше везения и рейдеры сами бы превратились в кровавые тряпки, разбросанные по салону. Неизвестно еще, как там Ракшас с Халком. У них шансов так и вообще мизер: ни брони толковой, ни оружия.
«Кайман» выбрался на дорогу. «Водник» разрывал расстояние, оставляя за собой клубы пыли и дымовой завесы. Дальномер показал девятьсот метров. Догнать не получится. Скоростные характеристики одинаковые. Да и не надо догонять. Есть верное средство. Пушка автоматическая 2А42, эффективная дальность стрельбы два километра. Начальная скорость снаряда почти километр в секунду. У убегавших шансов нет, даже дымы не помогут. Седой удавил кнопку активации огня на долгие две секунды. Из дымного облака не выбрался никто.
Глава 14
Что ж, сиди, не сиди, а начинать надо. Ракшас собрал всю свою силу воли в кулак и поднялся на ноги. Хреново было неимоверно. Но не время страдать крупным планом. В машине остался раненый товарищ, и он нуждается в помощи. Да и, не ровен час, зараженные набегут, привлеченные шумом выстрелов. Эту опасность тоже со счетов нельзя было скидывать.
Разбитый внедорожник своей беспомощностью напоминал выброшенного на берег кита. Кузов сплошь в дырах от пуль. В воздухе стоит густой запах бензина и солярки. Под машиной натекла приличная лужа огнеопасной смеси из пробитых канистр. Оконные проемы зияют осколками, все фары разбиты. Двигательный отсек деформирован от удара об камни. Смятый капот задрался на крышу. Задние колеса, спущенные в ноль, расплылись резиновыми лепехами. Пулемет с разбитой коробкой беспомощно висит на турели стволом вниз. Похоже, что даже рама у пикапа погнулась. Отъездился «Раптор», без вариантов.
Ракшас затормошил Халка за плечо, похлопал по щекам. Тот в ответ замычал, отмахиваясь рукой, и захлопал глазами. Ракшас облегченно выдохнул. Живой.
— Ты как? Болит чего? — Ракшас принялся освобождать товарища он ремней безопасности.
— Голова. И подташнивает немного, — Халк прислушался к себе, — башкой сильно треснулся. Подушки спасли, без них так легко не отделался бы. Хоть она и кость.
— Шутишь, значит нормально. Выбирайся давай, — Ракшас попятился из салона, — я только думать начал, как твою тушу из машины вытаскивать, мне уже плохо стало. Хорошо, что сам очнулся.
Ракшас переместился к задней двери, принялся вытаскивать снаряжение. Вещи и оружие свалились на пол от экстремальной езды и смогли уцелеть от пуль. Сумки с патронами тоже целые, хоть спинка заднего дивана сплошь махрилась многочисленными дырами. Халк тем временем выбрался из пикапа и залип у края террасы, глядя вниз на догорающий среди камней «Фалькатус». Ракшас подошел и встал рядом, отхлебнул живца из фляги, протянул товарищу. Тот взял, сделал долгий глоток и поднял глаза.
— Ешкин кот, да ты весь в крови. Тебе, наверно, похлеще меня досталось, — вялую заторможенность Халка как рукой сняло, — идем, я рану обработаю.
Здоровяк усадил вяло отнекивающегося Ракшаса рядом с рюкзаками, достал аптечку. Все тем же живчиком отмыл с лица кровь. Рыкнул на сморщившегося от шипучей боли товарища, просушил стерильными салфетками. Края раны свел вместе, зафиксировал пластырем.
— Все, лучше не бывает. Завтра зарастет уже, — Халк полюбовался на творение своих рук.
Живчик — универсальное целебное средство этого мира. Его поистине живительная сила разогнала недомогание, как по волшебству. Самочувствие у парней разительно улучшилось, послеадреналиновая апатия отступила. Тухнуть было некогда. Возможные скорые проблемы требовали быстрых решений. Надо убираться с этой скалы, находить товарищей и продолжать воплощать планы в жизнь.