Везунчик
Шрифт:
— Извините! — повторила она.
И я ушел. Будто сбросил со своих плеч неподъемный груз… Спустившись по лестнице, заглянул в берлогу комодообразной хозяйки.
— Моего духу уже нет, мамаша!
Клуша благосклонно кивнула.
— Простите, мамаша, — продолжал я. — Скажите, к Альбине, кроме меня, кто-нибудь приходил?
Клуша оторвала свой комод от стула, на котором восседала с видом царицы Клеопатры, подошла ко мне:
— Никто, милок. Не сомневайся, верная она тебе. У меня на это глаз — алмаз!
Я изобразил невероятное облегчение и вложил в старухину
— Если вдруг появятся, постарайтесь узнать, кто таков и чего ему надо.
— Господи, до чего же вы, мужчины, ревнивы! — Клуша спрятала деньги в стол. — Все выведаю, милок, не сомневайся. Приглянулся ты мне.
— Только Альбине о моей просьбе ни в коем случае не говорите. Незачем ей знать.
— Не скажу, милок, не скажу.
Все было на мази, и я отступил на заранее подготовленные позиции. Выйдя на улицу, закурил и немного посидел на знакомой скамеечке, слушая пение птиц и благосклонно поглядывая на спешащих мимо петербурженок. Потом вспомнил, что у меня во рту с утра крошки не было, и решил заглянуть на рынок, схрумкать хоть парочку бананов. Прошелся вдоль торговых рядов, прицениваясь. Пустой номер — цены везде одинаковы! Тоже мне, рынок! Впрочем, это рынок по-русски, наверняка все схвачено мафией…
И тут ко мне вновь привязалась давешняя цыганка. Поскольку в работе был временный перерыв, шугать ее я не стал, отстегнул от щедрот пятерку.
— По ладони будешь или как?
— Нет, красавчик, я не обманщица. Вырви три волоска из своей шевелюры.
Я выщипнул несколько волос. Цыганка зажала их в кулак, подула на него, положила левую руку мне на сердце. Я сразу насторожился — в кармане под ее ладонью находились документы. Между тем цыганка закатила глаза и забормотала дежурный набор гадальных фраз:
— А ждет тебя, бриллиантовый, дорога в казенный дом, но беды не будет… А сохнет по тебе, яхонтовый, блондинка, тебе знакомая… А дети твои, алмазный, все живы, только один мальчоночка мертвенький…
Я фыркнул: видно, какая-то из моих подружек умудрилась залететь, и пришлось ей, бедной, сделать аборт.
Цыганка открыла глаза, убрала руку от моего кармана (документы остались на месте — я следил внимательно), добавила с улыбочкой:
— Позолоти ручку — дальше скажу!
Смеха ради я достал еще пятерку.
— А бояться тебе, изумрудный, надо девы рыжей и зеленоглазой…
И пока я, остолбенев, пялился на нее с открытым ртом, дочь вольного табора выхватила из моих пальцев пятерку и юркнула в толпу.
Я кинулся за нею, наверное, только через минуту, но куда там!.. Цыганок по рынку болталось полным-полно, все они были похожи друг на дружку и все претендовали на содержимое моего кошелька. Но той, первой, я так и не нашел. И о бананах забыл напрочь.
Глава 15
По дороге в отель, загорая в очередной пробке, я позвонил Инге, и мы договорились, что она привезет отмычки вечером.
— Буду ровно в восемь, — заверила она. — Как штык!
Ее жизнерадостный голосок подействовал успокаивающе, и проклятая цыганка на время покинула мои мысли. В конце концов, могло быть простое совпадение. Любого из нас ждет дорога в казенный дом (при благоприятных обстоятельствах в загс, при неблагоприятных в морг), по каждому из нас сохнет хоть одна блондинка и, разумеется, она нам знакома, а всякий мужчина, занимающийся онанизмом, губит своего ребенка…
Успокоившись, я узнал по справочной, где находится ближайший магазин для туристов, заехал туда и купил моток крепкой веревки, арлитовую кошку, способную выдержать нагрузку в сто пятьдесят килограммов, фонарик и спортивный костюм черного цвета без эмблем и надписей. Забросив все это в багажник, отправился в отель.
Был час пик, пробки возникали на каждом перекрестке, и добрался я туда только к половине седьмого. Поставил машину на стоянку, зашел в ресторан и перекусил, слегка, так, чтобы к ужину вновь нагулять аппетит. Потом вернулся к машине, забрал свое барахло и поднялся в номер. Принял душ, смыв с себя пыль уже пройденных сегодня дорог, и занялся систематизацией полученной информации. Через пять минут стало ясно, что материала для отчета нет. На чем я и успокоился. Пусть босс займется чтением книг — тем более что подобное времяпрепровождение ему всегда нравилось больше, чем расследования.
Без пяти восемь запищал телефон, и портье сообщил, что в гости к господину Метальникову пришла девушка по имени Инга. Я ответил в том смысле, что не мешало бы посмотреть, кто такая. Пусть явится пред мои светлые очи, и чем быстрее, тем лучше…
Инга явилась ровно в восемь. Как штык. Сегодня она надела желтое обтягивающее платье, так что даже вопросов не возникало, есть ли под ним нижнее белье. Вывалила на стол связку отмычек и с ходу ринулась целоваться.
— Соскучилась, америкен бой, — призналась она, пока я переводил дух после жаркого поцелуя. — Привечают ли здесь бедных одиноких женщин?
— Привечают, привечают, — заверил я. — Но исключительно блондинок и только одетых в желтые платья.
— И много ли таких уже побывало? — Инга погрозила мне пальчиком.
— Одна, по крайней мере, сейчас передо мной. — Я вновь потянулся к ней. — А больше и не надо!
— Стоп, конь в малине! — Она легонько шлепнула ладонью по моим губам. — Сначала душ. С меня течет, как с крыши весной.
Она упорхнула в ванную. А я подсел к столу.
Воровской набор был классный, против него могли устоять разве что сейфы с двумя степенями защиты. Нет, интересная все-таки фирма у Пал Ваныча!.. И зачем такому человеку частный детектив из-за океана? Над этим вопросом не мешало бы и подумать…
Однако подумать мне не дали.
— А блондинкам без желтых платьев сюда можно?
Я обернулся.
Инга стояла на пороге ванной, завернутая в полотенце так, чтобы остались оголенными правая грудь и левое бедро. Набухший розовый сосок был словно наконечник стрелы Амура, нацеленной в меня.
Я подставил под него свою грудь, и мы рухнули на кровать. Через несколько секунд я был обласкан, раздет и предъявил Инге собственное оружие, походившее на стрелу Амура гораздо больше, чем Ингины прелести.