Вглядись в его лицо
Шрифт:
— Потому что там лучше. Держись за руку!
Но Уилл, не слушая, побежал вперед, по насту.
— Нет, Уилл! — закричала Элен, бросаясь за ним и хватая его за капюшон. — Не надо! Здесь опасно!
— Мама, да я справлюсь. Ты ведь сама сказала! Я справлюсь!
— Давай пройдем еще немножко. Пожалуйста, имей терпение.
— Я имею терпение! — завопил Уилл во все горло, и стоящие рядом подростки расхохотались. Обиженный Уилл вскинул голову, и у Элен, как всегда, сжалось сердце.
— Иди сюда, солнышко!
Она взяла Уилла за руку, и они с трудом зашагали по насту, волоча за собой
— Мама, поехали!
— Ладно, только скатимся вместе.
— Нет! Я хочу съехать один!
— Здесь одному нельзя.
— Почему?
— Будет лучше, если я поеду с тобой. — Элен поставила ледянку на землю и села на нее по-турецки, подоткнув под себя полы пуховика.
Здесь, на вершине горы, дул сильный ветер. Элен надела солнечные очки. Уилл тоже забрался в ледянку и устроился у нее на коленях. Она обняла его руками, словно ремнем безопасности, и перевела дух.
— Ну, вперед!
— Вперед, мама, вперед! Как он! — Уилл восхищенно посмотрел на подростка в красной шапке, который несся вниз по склону на сноуборде.
— Держись за меня как можно крепче. Подожми ноги! — Элен стиснула зубы и оттолкнулась ногой. Ледянка заскользила по склону. — На старт, внимание, марш!
— Ура-а-а-а! — закричал Уилл, и Элен тоже закричала, сжимая сынишку как можно крепче.
Ледянка завертелась и понеслась вниз. Теперь Элен ничего не могла поделать, только кричать и крепко обнимать Уилла. Мир вокруг завертелся в сплошном снежном вихре: небо, деревья, люди. Ледянка неудержимо неслась вниз. Сердце у Элен ушло в пятки. Она крепко прижимала к себе вопящего от радости Уилла и молилась: скорее бы все это кончилось!
Внизу, на относительно пологом участке, ледянка замедлила ход. Но дальше они налетели на небольшой земляной вал — своего рода природный трамплин, — подскочили в воздух и с удвоенной скоростью покатили к подножию холма. Когда их подбросило, Уилл вылетел из ледянки и покатился по снегу на спине.
— Нет! — закричала Элен. Когда проклятая ледянка, наконец, затормозила, она тут же выскочила и, спотыкаясь, бросилась за сынишкой. — Уилл! — кричала она на бегу.
Добравшись до него, она упала рядом с ним в снег и торопливо ощупала: все ли в порядке. Уилл так хохотал, что никак не мог отдышаться. Он барахтался в снегу, улыбаясь во весь рот.
— Молодец, чувачок! — похвалил его сноубордер, остановившийся рядом. Он отряхивал перчатки, хлопая их друг о друга.
— Мама, давай еще разок! — завопил Уилл.
При мысли о том, что придется еще раз спускаться с этого крутого склона, Элен едва не стало дурно. Сноубордер смерил ее презрительным взглядом.
— Вы бы, мамаша, не психовали так, — посоветовал он. — Попейте, что ли, успокоительное… Я серьезно!
37
Элен устало брела вверх по склону, неся на руках Уилла. Поняв, что больше они кататься не будут, мальчик раскапризничался не на шутку. Он орал, вырывался, лягался. Элен заметила, что подростки, толпящиеся на горе, потешаются над ними. Одна девочка закрыла уши руками в варежках, другая смерила их раздраженным взглядом. Элен давно уже перестала злиться на Уилла за такие сцены на людях. Ни на кого не обращая внимания, она несла орущего Уилла гордо, словно медаль. Раз малыш капризничает, значит, его маме хватило выдержки сказать «Нет» когда нужно.
— Я хочу… еще… кататься! — рыдал Уилл, размазывая по щекам слезы и сопли. — Еще!
— Уилл, детка, успокойся.
От его воплей у Элен разболелась голова. Звонкие крики веселящихся подростков били по ней, словно молотками. Элен посторонилась, пропуская двух толкающихся мальчишек, и нечаянно выпустила веревку ледянки.
— Мама! Пожа-алуйста! Я хочу… еще!
— О нет! — закричала Элен, разворачиваясь кругом. Она не успела схватиться за веревку, и ледянка, крутясь, понеслась вниз. Выбора нет: придется ее бросить. Им обоим пора домой, поспать.
— Можно мне… скатиться одному? — завывал Уилл.
— Милый, пожалуйста, успокойся. Все будет хорошо.
Элен показалось, что они добирались до машины целую вечность. Наконец, она усадила Уилла в детское кресло, села за руль и выехала со стоянки. Барабанные перепонки лопались от его плача.
— Мама… мне там понравилось! Я хочу еще!
— Милый, там слишком опасно. Нам туда нельзя.
— Еще! Еще!
Выехав из парка Вэлли-Фордж, Элен стала смотреть на указатели. Здесь проходит много дорог — важно не пропустить ту, что ведет в город. Движение было затруднено: из-за снегопада многих отпустили с работы пораньше. На перекрестке она притормозила, пытаясь разглядеть номера на указателях. Куда повернуть — направо или налево? Сзади нетерпеливо загудели клаксоны.
— Я хочу… еще кататься! — рыдал Уилл. — Мы съехали всего один раз!
— Сейчас вернемся домой, и я сварю тебе горячий шоколад. Хочешь горячего шоколада?
— Пожалуйста… мамочка, ну пожалуйста, еще!
— Там горка для больших, — вырвалось у Элен, и она тут же пожалела о своих словах.
— Я тоже большой! — завыл Уилл.
Элен не стала его ругать. Малыш устал и разочарован. Настоящий детский «коктейль Молотова». [3] Она повернула налево, ища въезд на шоссе, и вдруг услышала, как сзади завывает сирена.
3
«Коктейль Молотова» — общее название простейших жидкостных бомб.
— Мам, что там такое? Пожарная машина?
Слезы у Уилла моментально высохли, он прижался носом к стеклу. Элен посмотрела в зеркало заднего вида.
Прямо за ней ехала патрульная машина с включенным проблесковым маячком. Вздрогнув, она моргнула глазами. Как она раньше не услышала?
— Только этого не хватало! — вырвалось у нее.
— Что, мама?
— За нами едут полицейские.
Элен не представляла, что она натворила. Она едет медленно, скоростной режим не нарушает. Ее накрыла новая волна головной боли. Увидев впереди «карман», она перестроилась в правую полосу и затормозила. Полицейская машина остановилась следом за ней.