Вход не с той стороны
Шрифт:
— Я же тебе говорил, надень такие же перчатки, как у всех, — я сунул ей под нос свою руку. — Мари, симптомы — опухоль, сильное жжение, посинение. Следов укуса нет. Температура есть? Нет. Удушье есть? Нет. Где камень, я тебя спрашиваю?
— Воот… — Инга показала сиреневым опухшим пальцем на валун, покрытый травкой, похожей на мох.
Я принялся осторожно раздвигать растительность кончиком ножа. Есть. Мелькнуло небольшое бурое, покрытое густым бурым волосом, длинное тельце с сотнями суставчатых
— Вот эта гадина. Листай быстрее. Герда, Рива, не забывайте про сектора.
— Мyriароdа nоwus wulgаris. Многоножка обыкновенная, — моментально определила Мари и лихорадочно зашелестела страницами. — Так… что? Оригинальное лечение. Макс, коньяк есть?
— Мне не до шуточек… есть, конечно.
— Дай ей флягу, пусть палец туда сунет, — ухмыляясь, подсказала рецепт Мари. — Я не шучу, жжение сразу пройдет, а опухоль минут через двадцать. Эта многоножка не ядовитая, просто небольшая местная аллергия от нее.
— У меня па-алец во флягу уже не влезет, — опять захныкала Инга.
— А тебе всю флягу, коньяк травить, никто и не даст, — безжалостно заявил я и отлил немного в стаканчик. — Вот сюда макай… юн-ный… серпентолог.
Инга с готовностью макнула пальчик в драгоценную жидкость и все мы замерли в ожидании: как-то не верилось, что такое простое средство может помочь. Инга, закусив губу, молчала и, наконец, воскликнула:
— …перестало… Не болит. Урааа… не болит.
Мари это заметила, изобразила, что опять листает справочник и могильным тоном заявила:
— Не спешите радоваться… тут есть побочные эффекты. Ага! Выпадение волос, уменьшение груди и обширный целлюлит по всему телу. Капец… — а потом заметив, что Инга побледнела и вот-вот расплачется, засмеялась. — Нет… не переживай, я ошиблась, это другие побочные эффекты.
— Дурочка… — Инга поняла, что ее разыгрывают. — Я чуть разрыв сердца не получила. Представьте, обширный целлюлит!
— Хватит ржать, как молодые пони. Инга, идти можешь? Отлично, построились и вперед.
Я безжалостно прервал хохот девушек и погнал их вперед. Предстояло пройти еще около девяти километров, а оставалось всего полтора часа светлого времени. Через километр нам немного повезло, попался пологий подъем на верхнее плато, и мы отмахали четыре километра по относительно ровным местам, покрытым изумрудной травой и редкими деревьями. С сумерками идти стало одновременно легче и труднее, наступила относительная прохлада, но камни и валуны перестали различаться в траве. Когда до базы оставалась пара километров, я скомандовал привал.
— Стоп. Отдых полчаса, — отдал я команду. В любом случае нам нельзя было подходить к лаборатории засветло.
Девочки тяжело попадали на траву и торопливо постаскивали с себя оружие. Переход дался очень трудно, сам уже не чувствовал ног и обливался потом. Нелегкое это дело, таскать тридцатикилограммовый груз по горам.
— Будем делать промежуточный склад оружия или все-таки дотащим к месту? — поинтересовался я у девушек. — Как чувствуете себя?
— Я донесу, — ответила Герда. — Сложим рядом с лабораторией.
— Я тоже, — коротко добавила Рива. — Уже смысла нет бросать.
— У меня палец в норму приходит! — радостно заявила Инга и заметив недоуменные взгляды торопливо сказала: — Я как все. Да я и не несу ничего.
— Я тоже. Втянулась уже, — подвела итог Мари. — Лучше любого фитнеса.
— Хорошо. Лаборатория за тем холмом, — я показал рукой на пересекающую плато возвышенность. — Даже можно будут с него наблюдение организовать. Расстояние с километр будет. Мари, тебе не удалось проследить движение оборудования на эту базу со складов ордена? К примеру, охранные системы, тепловизоры?
— Я пробовала. Все тепловизоры, что поставлялись, остались на Нью-Хэвене. Если сюда чего и привозили, то без остановки на острове. Здесь все частное. Орден имеет к лаборатории только косвенное отношение. Какое именно — неясно. И ответ на это там, внутри.
Мне вдруг пришла в голову тревожная мысль, и я сразу спросил Мари:
— Ты говорила, что Орден разгромил уже две базы.
— Да.
— И к ним имел отношение один человек.
— Да. Он сам же их и сдал, выдав за данные своей разведки, когда понял, что их существование раскрыто.
— И к этой он тоже имеет отношение?
— Да… а почему ты спрашиваешь?
— Так он же знает, что эту базу тоже раскрыли? Почему он ее не сдал?
— …ты имеешь в виду… специально? Засада или эвакуация?
— Именно эти варианты. Если оборудование и персонал ценные, их эвакуируют и устраивают засаду, с целью выяснить, откуда ноги растут. Он, скорее всего, понимает, что людям, которые хотят его достать, нужны живые доказательства, а не кучи пепла, так что они не станут присылать сюда роту патрульных сил с вооружением, а отправят небольшой отряд для скрытной операции.
— Логично… но нам надо знать это наверняка, — решительно заявила Мари. — Логика в таких действиях есть, но, возможно, он думает, что мы не знаем про эту базу. Хайрулла ему не сказал, про что мы спрашивали, такое я ему условие поставила, а он свою жизнь бережет. Выдал он свои базы еще тогда, когда только узнал, что с арабом встречаются неизвестные представители ордена. На всякий случай. А здесь, возможно, очень ценные исследования проводятся, уничтожать жалко, а эвакуировать невозможно.