Вход не с той стороны
Шрифт:
— Если вы не заметили, молодой человек, дамы сидят за моим столиком, и ваше заявление по меньшей мере бестактно. Потрудитесь освободить нас от своего присутствия, — я честно старался быть предельно вежлив, но мое хорошее настроение стало стремительно улетучиваться. Инга и Герда сидели молча, с интересом наблюдая за развитием событий.
— Ну… у вас же их две… — немного стушевался лейтенант, но, услышав крики товарищей, призывавших забрать телок у итальяшки (это я-то итальяшка), воспрял духом и выпалил: — Девочки, идем к нам, у нас шесть крепких членов вместо его одного вялого.
— Если его вялый тебе в зад въедет, час зашивать придется, —
— Ах ты шлюха! — заревел крепыш и протянул руки к Инге. Больше ничего лейтенантик сделать не успел. Я, не вставая, зарядил ему в челюсть. Парень улетел под свой стол, а я, вскочив, успел послать прямым ударом ноги к нему в соседи подоспевшего на выручку товарища. Подбил под колено третьего и, добивая того локтем в голову, получил такую плюху от четвертого, что дальнейшее развитие событий наблюдал, в полутумане сидя на полу. К тому времени, как в зал вбежал военный патруль с патрулём городской полиции, и лейтенантов повязали, Герда почти убила двух англичан, сломав челюсть одному и колено второму, а Инга проломила третьему голову нашей бутылкой «Аllоzо Rеsеrvа» за сто двадцать экю.
То, что челюсть и ногу были сломаны, я понял сразу. От удара локтем челюсть вывернуло чуть ли не к затылку, а нога второго от заковыристого лоу кика просто в месте удара выгнулась самым неестественным образом. Финальным аккордом патрульные прострелили плечо еще одному лейтенанту, выхватившему пистолет и даже успевшему выстрелить в плафон над нашим столиком.
Потом пошли стандартные процедуры: полиция, протокол, сонный бургомистр в истерике, четыре британских офицера в рангах от майора до полковника, в том числе командующий гарнизоном полковник Мак-Набс, с искренними извинениями. Как резаные орали Гузман и Папаконстанти, заявляя, что теперь они не пустят на порог своего ресторана ни одного морского пехотинца, и буйствовала российская диаспора с приятелями-нероссиянами, настроенными, тем не менее, столь же воинственно, с пистолетами, возле полицейского участка. Впрочем, убедившись в том, что все в порядке, оружие немедленно попрятали.
Для англичан все закончилось совершенно печально. Три человека в инвалидном состоянии, в гипсе, на больничных койках. Своему первому я, оказывается, тоже челюсть сломал, причём очень пакостно — в двух местах. Тот, что с простреленным плечом — тоже на койке, но не в больнице, а на гауптвахте, в ожидании суда. Контуженный ударом бутылки вдобавок заимел на физиономии несколько глубоких порезов, оказавшихся следствием попыток Инги выцарапать ему глаза. К счастью, в этом она не преуспела, а только сломала себе два ногтя.
Наши потери — шишка у меня на виске, два ногтя Инги, бутылка хорошего вина и загадочный чилиндрон, который я так и не попробовал.
На доброй матушке Земле для нас все так бы хорошо не закончилось. Нанесенные нами травмы явно не соответствовали нашим повреждениям, либеральные законы и юркие адвокаты пришили бы нам превышение пределов необходимой самообороны, как дважды два. Но, к счастью, ни тех, ни других здесь не оказалось.
Дисциплинарные кары за правонарушения в Британской армии оказались ужасными. Сомнений в вине лейтенантиков не было, свидетелями оказались пять старших офицеров того же Британского содружества, из них два офицера полка Валлийских стрелков и три офицера-голландца местной армии. Если даже англичане и были настроены спустить дело на тормозах, то валлийцы и голландцы в силу каких-то старых политических разногласий этого не позволили бы.
Стрелявшему морскому пехотинцу реально грозила виселица, а остальным каторга за оскорбление чести британского мундира и еще десяток преступлений, с ним же связанных. Мало того, по законам города им грозила отправка на рудники сроком на пять лет, а после та же виселица на центральной площади. Причем повешению совсем не мешало то, что клиент мог за эти пять лет отдать концы. Просто привезли бы труп и вздёрнули уже покойного.
И парней реально собирались вешать и отправлять на каторгу. Причиной этому оказалось то, что случай с морскими пехотинцами был далеко не первым, и возникло некое напряжение между ними и местными жителями. А это, в связи с обилием оружия у населения, могло перерасти в полномасштабные перестрелки. Республику населяли в основном белые выходцы из ЮАР, которые вполне могли припомнить англичанам все старые обиды. Мало того, мы — пострадавшие — были русскими, следовательно, мог возникнуть международный скандал, чего Британии никак не хотелось, так как русская армия очень помогала британцам, оттягивая на себя внимание Халифатов. Вот командование и решило махнуть шашкой, дабы впредь неповадно было.
Все это мы узнали на следующий день, а пока нас отпустили под громкие овации местных жителей, и мы благополучно добрались домой.
Я лежал на кровати с пакетом льда на виске, Герда и Инга плотоядно на меня смотрели в ожидании, пока я вылечусь.
— Ты наш герой… как ты его двинул в челюсть. Я чуть не описалась от удовольствия. Дай я поцелую, и не будет болеть, — опасно приблизилась Инга.
— Такого удовольствия я давно не получала. Чуть не кончила, когда ты второго вырубил. Дикий варвар. Давай я пакетик подержу… — Герда приблизилась с другой стороны.
— Вино жалко и чилиндрон. Вы же для меня выбрали, — немного сподхалимничал я. — Я за вас роту морской пехоты вырежу.
— Ты такой…
— Иди ко мне, мой герой…
— Ты мой похотливый варвар…
— Да… распни меня…
Не хочу проводить никаких аналогий, но такой дикой и буйной любви у нас еще не было. Мы угомонились только под утро, сломав кровать. Заснули на несколько часов и только собрались доломать ее окончательно, как постучалась Земфира и сообщила, что к нам с официальным визитом явились полковник Мак-Набс и полковник Генри Пойндекстер, командир морских пехотинцев.
Приняли мы их в холле первого этажа. Первым представился Мак-Набс.
— Полковник Мак-Набс. Господин Волошин, госпожа Петерс, госпожа Мартинсен, от лица командования Британского содружества хочу принести искрение извинения за произошедший инцидент. Виновники под стражей и понесут заслуженное наказание. Лейтенант Стивенс будет повешен, остальные отправятся на каторгу сроком на пять лет, — с каменным лицом отчеканил Мак-Набс и отступил в сторону. Сделал шаг вперёд второй полковник.
— Полковник Пойндекстер. От лица корпуса морской пехоты Британии я уполномочен обговорить с вами вид и размер компенсации за причиненный ущерб, — так же сухо отчеканил Пойндекстер и застыл, ожидая ответа.
— Вы это серьезно, господа? Повесят и отправят на каторгу? — мы были немного шокированы приговором, подобное развитие событий совершенно не входило в наши планы, ибо при таких обстоятельствах мы автоматически становились врагами британских властей и попадали под их пристальное внимание. А я, наоборот, хотел воспользоваться моментом и передружиться с кем только можно.