Входя в дом, оглянись
Шрифт:
– Честно.
– Понравилась! Ты классная девчонка.
– Врешь!
– Самую малость! – сказал Артур.
Они стали смеяться от души и искренне, не заметив даже, что «Рио-Рита» кончилась и они просто топчутся на месте.
– А хочешь, я тебе свой номер оставлю? – спросила Наташа.
– Опасно.
– Почему?
– Мамка пришибет.
– А она не заметит. Я приготовила. – Наташа незаметно вынула из кармана джинсов бумажку, вложила в ладонь Артура. – Не потеряй.
– Спрячу под сердцем.
– Шутишь?
– Клянусь.
– Ну
– Ты мне тоже.
Антонина взглянула на мужа, кивнула:
– Чего они без музыки гарцуют?
– Увлеклись.
– Зови за стол.
Михаил подошел к паре, почти насильно повел к столу.
– Все, дорогие мои. Музыка закончилась, клоуны разлетелись. Посидим, маленько побеседуем.
Артур, помогая Наталье сесть, поймал на себе тяжелый взгляд Антонины, подмигнул ей.
– Мам, – громко сказала Наташа, – а он ничего. Видала, как танцует?
– Это не главное в человеке, – назидательно ответила мать.
– Все равно прикольный. И гля, какой накачанный.
Наташа решилась было потянуться к ней через стол с поцелуем, Надежда тоже хотела подняться, но зацепила скатерть, повалила всю посуду, смущенно забормотала:
– Вроде и не пила ничего, а уже качает. – Она принялась близоруко отряхивать с одежды вино. – Парень ничего, заметный. И работник, говорят, хороший. Миш, правда ведь, хороший?
– Замечательный. Редкий. Потому хочу сказать про него тост.
– Дай лучше я. – Антонина поднялась, оглядела притихший стол, остановила взгляд на Артуре. – Скажу как родственница этого парня. Да, он хороший. Как правильно заметил мой муж – даже замечательный. Мы приняли его, дали работу, можно сказать, пригрели. Стали относиться почти как к сыну. Детей ведь бог нам не дал, и ответственность поэтому у нас двойная. Тем более что Артур – человек не совсем простой судьбы. – Она помолчала, подумала: – Тут здесь все свои… Будем говорить откровенно. Вот вы, Надежда Ивановна, были против, чтобы мы сошлись с Михаилом. Очень даже против.
– Тоня, зачем ты опять? – подал голос Савостин.
– Помолчи, дай сказать. Теперь вы привезли девушку. Молодую, красивую, домашнюю. Хотите, чтобы они понравились друг другу и потом получилась семья. Не получится! Скажу почему. Не подходит Наташа этому парню. Во всем не подходит. И не по ее причине, а по причине Артура. Скажу то, на что не имела права. Но если так складывается, объявлю даже то, чего не знает мой муж. Артур… Артур – уголовник. Он отсидел свое. И доверять девочку такому человеку нельзя. Еще неизвестно, что из него получится, куда выведет его дорога. Поэтому подумайте, Надежда Ивановна. Подумай, Наташа. Ваше право решать, моя обязанность сказать.
Она в полной тишине осушила бокал до дна, повернула голову и посмотрела на Артура. Тот поднялся и быстро пошел со двора.
Михаил
– Кто тебя за язык дергал?
– А что я не так сказала? – ответила Антонина, тяжело глядя на него.
– Все не так. Люди зачем приехали?
– Тебе лучше знать.
– Вот и не лезь в разговор, когда не соображаешь.
– Хочешь поссориться?
– Хочу, чтоб имела такт, понимание, уважение. Мои родственники, не твои.
– А я твоя жена. И не хочу потом за тебя расхлебывать. Девка должна соображать, на кого вешаться.
– Почему раньше не сказала про этого прохиндея? Про уголовника чертова?
Антонина поднялась, принялась не спеша собирать грязную посуду.
– Во-первых, он не прохиндей и не уголовник. Судьба так вывернулась. Отсидел какой-то год, должен сделать вывод. А во-вторых, для него тоже полезный такой разговор. Пусть не думает, что все легко, с тарелочки. За свои поступки нужно уметь отвечать.
Михаил подошел к ней, попытался сзади обнять.
– Ну могла то же самое сказать другими… вот такими словами? По-людски, по-человечески. И Наташка не ревела бы как корова. Они ж понравились друг дружке.
Антонина освободилась от рук мужа.
– Что ты от меня хочешь?
– Чтоб помирились. Уладилось чтоб. Позвони сестре, поговори с племянницей. И с Артуром нужно побеседовать. Он не глупый, поймет.
– Чтоб с Артуром побеседовать, нужно сначала его найти.
– Думаешь, сбег? Обиделся и сбег? – спросил Михаил.
– Я на его месте поступила так бы.
– Ну и дурень. Это не по-мужски – обижаться на глупость. – Савостин взял свой мобильник, прошелся по вызовом. – А мы сейчас его наберем. Наберем и пригласим для беседы. Только будь с ним поаккуратней. Народ после тюрьмы всегда нервный бывает. – Он послушал гудки, развел руками. – Не отвечает. Видать, и правда обиделся, гаденыш.
Выпивали, как говорится, по-черному. На круглом столе лежала в тарелках нарезанная колбаса и сыр, на большом блюде горкой были навалены огурцы и помидоры, хлеб слегка уже подсох и был похож на подметки. Из выпивки две бутылки полностью уже оприходовались, третья только была откупорена.
Нинка была пьяная почти в хлам. С трудом придерживала кулачком падающую голову, наблюдала, как наливал себе водку Артур.
Он был почти трезвый – то ли из-за нервов его не брало, то ли голова находилось совсем в другом месте.
Глянул на экран зазвонившего мобильника, выключил.
– Кто? – поинтересовалась Нинка. – Старые знакомые или давняя родня?
– Не разобрал.
– Со мной такое бывает. – Она хохотнула, взяла свою рюмку, дотянулась до рюмки Артура. – Слышь… А паспорт там… или другие документы? С этим у нас как, в порядке?